ИСТОРИКИ РАССКАЗЫВАЮТ © К. М. Александров. «Большой террор».
История – учительница жизни. Цицерон.
В уходящем январе либеральные средства массовой информации все чаще стали упоминать о годовщине страшной человеческой трагедии – 75-летии «Большого террора» 1937 года. Знаковыми здесь показались два исторических события: Второй Московский «процесс» по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» (Георгия Пятакова, Карла Радека, Григория Сокольникова и др.), состоявшийся в период с 23 по 30 января 1937 года, а также февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б), санкционировавший повсеместный поиск и разоблачение «врагов народа».
И «процесс», и пленум, конечно, имели определенное значение в нагнетании всеобщего психоза. Достаточно, например, упомянуть о том, что Карл Радек – один из самых мрачных персонажей в ленинском окружении – во время дачи показаний прокурору Андрею Вышинскому о своих контактах с «троцкистами», как будто случайно упомянул имя заместителя наркома обороны СССР маршала Михаила Тухачевского. Радек, конечно, тут же поправился, отметив «кристальную честность» душегуба тамбовских мужиков. Но умным людям, читавшим стенографический отчёт, стало понятно, что Тухачевский обречен. Однако ещё мало кто предполагал, что «красный Бонапарт» потащит за собой на тот свет тысячи дельных командиров. Ведь зимой 1937 года в застенках НКВД сидели ещё лишь с десяток представителей старшего и высшего командно-начальствующего состава Красной армии.
Читать дальше
В уходящем январе либеральные средства массовой информации все чаще стали упоминать о годовщине страшной человеческой трагедии – 75-летии «Большого террора» 1937 года. Знаковыми здесь показались два исторических события: Второй Московский «процесс» по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» (Георгия Пятакова, Карла Радека, Григория Сокольникова и др.), состоявшийся в период с 23 по 30 января 1937 года, а также февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б), санкционировавший повсеместный поиск и разоблачение «врагов народа».
И «процесс», и пленум, конечно, имели определенное значение в нагнетании всеобщего психоза. Достаточно, например, упомянуть о том, что Карл Радек – один из самых мрачных персонажей в ленинском окружении – во время дачи показаний прокурору Андрею Вышинскому о своих контактах с «троцкистами», как будто случайно упомянул имя заместителя наркома обороны СССР маршала Михаила Тухачевского. Радек, конечно, тут же поправился, отметив «кристальную честность» душегуба тамбовских мужиков. Но умным людям, читавшим стенографический отчёт, стало понятно, что Тухачевский обречен. Однако ещё мало кто предполагал, что «красный Бонапарт» потащит за собой на тот свет тысячи дельных командиров. Ведь зимой 1937 года в застенках НКВД сидели ещё лишь с десяток представителей старшего и высшего командно-начальствующего состава Красной армии.
Читать дальше
