Теракты устроили в ресторанах, на рок-концерте и на футболе. В тех местах, которые правоверные мусульмане радикального толка, посещать не имеют права. Никаких сомнений, что это исламисты.

Необходимо быть бдительными и сообщать в полицию о незнакомцах с восточной внешностью.

Системы антитеррористической защиты в России приведены в повышенную готовность
mr7.ru/articles/121179/
Надеюсь, что наши ефремовские ФСБэшники отработают против исламских террористов, не хуже, чем при выявлении НКО-иностранного агента на территории Ефремова.

да кому он нужен этот сратый ефрик про него в мире даже не знают что есть село такое с кладбищем больше чем город это не питер и не москва а село ефремово задроченского уезда с плодящейся безработицей и оттоком населения

а в боьших городах что нибудь грохнет полюбому конечно будут искать и найдут но людей не вернут из чистилища а все из за гребаной политики сокращения сотрудников мвд и их продажности намедни в столице приняли без доков знакомого грузина и отпустили за 4 рубля

людей заваливших мента в столице ищут досих пор обогощая карман полиции за счет погпутной породы тех же мусульман и прочих иноверцев

мусаров в столице море а что толку один хер просрут

просрут под шумок те же укры будут колабродить коих в рашке множество

даже взрывать ничего не надо пару тон фенол фталеина на неохроняемых водозаборах резервуарах чистой воды которые практически не охроняются либо охраняются чопами за копеечную заработную плату и поутру дрищет весь город и даже мер

залил и радуйся жизни глядя на обдрищенных засранцев

а они дибилоиды в московских метро на сканерах багаж проверяют так для отмазки как бы показывая что что то делают металодетекторы без сканеров взрывных вещест экономия бля а он не дешев от200 косарей, сумки они проверяют идиоты пластид если на теле хер определиш что под курткой зимой несут щаз мутят из селитры всякую шляпу бомбисты бля я такие бомбочки еще в детсве делал в школе на уроках химиии, а пресловутый трипер делается в домашних условиях из подручных материалов

.

Всех сажать. А если тюрем не хватит, то сами себе построят

Тюрьмы это полумера. В тюрьмах по блату многие умеют устраиваться не хуже чем в санатории. Потому только массовые расстрелы. И дядя Саша, не сомневаюсь, ради такого хорошего дела не будет сильно возражать если и его по ошибке посадят или расстреляют. «Жила бы страна родная и нету других забот!»

Состояние корреспондента «Центрального телевидения» Константина Панюшкина и оператора Закира Ансарова оценивается как удовлетворительное. Накануне журналисты отказались от медицинской помощи и продолжили съемки репортажа о терактах в Париже.

Свои поиски они вели в одном из эмигрантских районов бельгийской столицы. Там они столкнулись с группой подростков. Во время интервью один из мальчиков набросился на оператора и попытался выхватить камеру, буквально сразу же к нему присоединились его товарищи. В итоге журналисты НТВ были избиты, а их вещи, деньги, документы и техника похищены.

Подробнее на НТВ.Ru: www.ntv.ru/novosti/1573978/?fb#ixzz3rtle7peW
Подробнее на НТВ.Ru: www.ntv.ru/novosti/1573978/?fb#ixzz3rtlXJ9uu
Звери, показали своё истинное лицо. То что подростки были чорные, для особо непонятливых уточняю.

Вслед за «хорошими мусульманами» из Турции, освиставшими минуту молчания в память об убитых христианах руками «плохих мусульман», тоже самое проделали на своем матче и «хорошие мусульмане» из Азербаджана на матче с Молдавией.
Футбольные власти, я так понимаю, никакой реакции на проявление такой религиозной розни на трибунах не дали… Это вам не на негров «ухать»…

Подонков полно может оказаться практически в любой группе людей. В 1988 когда в Спитаке произошло землятресение, в Баку по этому поводу фейрверки устраивали от радости.
2 мая 2014 Одесса. Сегодня на одесском городском форуме подробности перечитывал. Чтобы учинить зверство перед Домом профсоюзов мусульмане не потребовались.
июнь 1941
Германия напала на СССР, а наихристианнейший баптист Трумэн тогда ещё лишь сенатор делает заявление прессее:
Будут наступать немцы мы должны помогать русским, будут наступать русские надо будет помочь немцам. И пусть они убивают друг друга как можно больше.

Язычники травили христиан в цирках дикими зверями.
Потом христиане расправлялись с язычниками, никого не щадя, когда у них для этого административный ресурс появился.
а когда язычников в Европпе стало не хватать, принялись убивать друг друга, потому что не так верят в Христа как надо.
Потом образовались воинствующие безбожники и принялись мучать христиан на Соловках и в других местах.
Это я к тому, что не изобрели современные террористы ничего принципиально нового. Динамит насколько слышал Нобель изобрёл. при этом был такой наивный, что верил, что это отучит людей воевать и массово убивать друг друга.

Цивилизация наша без войн существовать не научилась пока. И ведь войны как один из механизмов естественного отбора отбраковывают менее приспособленных и очищают место под Солнцем для более приспосбленных. И в этом смысле войны один из способов определения того, кто более прогрессивен и имеет право на будущее, а кто нет.

Мусульмане в этой войне имеют может быть более эфффективное оружие чем все эти бомбы и ракеты. Ясир Арафат сказал — главное наше оружие это матки наших женщин.

Война в Афганистане вполне может стать длинее чем столетняя. Но там в условиях войны прирост населения больше, чем в России, в которой многие думали, что войны как бы и нет пока.

а если говорить уже о черноте и белизне был я тут в одном спортзале в столице так вот спортом занимаются кавказцы и нацики косящие под родноверов и всякую другую новомодную шалупонь в зале они друзья даже страхуют при жиме а на улице готовы порвать друг друга, а за весь бардак что щаз творится надо сказать огромное спасибо мише горбачеву и боре ельцину первый страну развалил вместе с таким органом как кгб и его агентурой а другой тупо пропил всю свою деятельность и не надо делить на черных и белых все хороши, кто то не любит москвичей белых не любят их сами же белые с армейских времен так как пидоры они конченные, некоторые не любят кавказцев просто всех без исключения а все с того что был пизжен теме же кавказцами в армии огребшие пизды теперь люто их ненавидят а если бы славяне были бы так же дружны как те же чорные то все могло бы быть савсем наоборот, а ненависть мусульман к неверным идет со времен крестовых походов им по фиг кто ты православный или католик глотку перерезал и 100 грехов тебе спишется такова идеология и психологическая обработка таже херь когда тебя убалтывают цыгане и ты отдаеш им все даже трусы снимаеш, скажем афган была оппозиция душманы потом появились талибы ссср оттуда ушел наджибуллу повесили.потом свои же как бы начали долбить своих талибам войну проиграли пришли америкосы завалили усаму вроде все зашибись тут под руку попался ирак а потом ливия и образовался игил а может кто и помог образоваться при этом о талибах подзабыли, при этом игил объявил войну талибам странно идея то одна халифат и борьба с неверными опять непонятки.

в основном согласен, с тем что marmon говорит. Но важное уточнение. Конфликт христиан и мусульман начался не с Крестовых походов, а сильно раньше. Практически с самого начала как родился ислам. Все эти страны Египет Палестина Сирия Малая Азия (нынешняя Турция) в тот момент когда пророк Мухамед караваны водил, были христианскими. И иудеев там много жило в рассеянии.
Джихад как войну за веру с неверными Мухамед направлял в первую очередь против язычников идолопоклонников. Они если не принимали веры в Единого Бога подлежали истреблению. А иудеев и христиан Мухаммед истреблять поголовно не призывал. Корна называет иудее и христиан людьми Книги. Они типа вполне близки к правильной вере в Единого Бога лишь немного заблуждаются вдеталях и это не смертельно. Потому иудею и христианину досттаочно признать власть мусульман и платить увелеченный налог и тогда можно верит в Бога так как хочет. Но многие провинции Византийской империи в результате арабы-мусульмане себе отвоевали ещё задолго до Крестовых походов.
И Крестовые походы в этом смысле были уже реакцией на рабские завоевания, попыткой вернуть себе Гроб Господень, священный город Иерасулим. При этом явно у Папы Римского и тогдашней европейской элиты был и вполне прагматичный мотив сплавить наиболее беспокойную и бедную часть рыцарства из Европы куда подальше. Потому что работать они не хотят, рыцарям это западло не вменьше чем нашим браткам и ворам в законе современным. А доходов чтобы жить мирно у них нет. Во многих странах тогда был принцип майората наследстов в оснвоном отдавали старшему сыну, а остальные братья оставались ни с чем и часто тупо шли на большую дорогу купцов грабить, рэкетирствовать. Вот им всем и нашли подходящее дело на несколько веков.
А вражду такую против язычников не мусульмане первыми придумали. Они в этом смысле лишь продолжали ту традицию, которую задолго до них заложили иудеи, а вслед за ними христиане.
Библия полна призывов к истреблению язычников, ранние христисне уничтожали и самих язычников и их храмы (объекты культурного наследия) точно так же как и игиловцы.
Такая ожесточённость всех трёх монотэистических религий аврамического корня к язычеству возможно объясянется тем, что язычниками труднее управлять и манипулировать. Онии более анархичны. А шёл процесс формирования монархических государств. И нужна была идея один Бог на небе (потому что тем самым исподволь внушается что и один правитель должен быть на земле и ему надо подчиняться). Потому иудеи обрезали сыновей в знак покорности. Христианство учит покорности и христинанин с радостью называет себя рабом. И само слово ислам иногда переводят как покорность. Покорность воле ВАсевышнего. Язычники же, имея много богов и относясь к ним обычно без излишнего подобостратсия а вполне утилитарно, как к силам которые можно привлечь на службу своим земным интересам (эта идея и лежит в основе магии, резко осуждающейся и Библией и кораном) с такой языческой идеологией плохие рабы, всегда норовят поднять восстание против любых властей, если те слишком тиранствуют. То ли дело те, кто сами себя готовы рабами называть, кого так идеологически обработали, что они покорились любой власти. Типа всякая власть — от Бога.
Так и сейчас ка кпишут игиловцы устроили геноцид против курдов езидов, потому что они верят в Аллаха не правильно и видятся им как язычники, воюют с Ассадом, который аллавит и поддерживают его аллавиты. А аллавитов тоже подозревают что они тайно магией и колдовством занимаются. А христиан в игил вовсе не истребляют так поголовно, а согласно классическим исламским обычаям лишь облагают более высоким налогом. Причём платить надо золотом и регулярно.
Моромон пишет славяне плохо сплочены сейчас. А почему так вышло? Наш9 народ смутили соблазнили коммунистической идеологией. Она очень сильно вытравила прежние традиции и прежнюю идеологию, но очень быстро и сама рассыпалась и перестала эффективно работать. Славяне в итоге к нашему времени оказались очень сильно идеологически дезориентированы. А это сплочению не способствывает.
Потому вот если всерьёз отнестись к призыву дяди Саши, что он здесь в качестве темы обозначил. По настоящему сплотиться перед исламской угрозой только лишь на идее против чего бы то нип было не возможно. Чтобы сплотиться нужна общепризнанная позитивная ценность. Чтобы быть не только против, но и чтобы было что отстаивать и за что умирать. Если ты только против террористов и убийц это конечно хорошо. Но если тобой движет только страх смерти, боязнь за свою шкуру, нежелание потрять привычный мирный уют и комфорт то для серьёзной войны это слишком слабая мотивация. Должно быть что то такое ради чего ты готов умирать. А есть ли это у современных русских?

а если вспомнить красный террор не чорные его объявили

Хэх)))) реальные мужики письками меняются))) спорить будете бесконечно!

реальные мужики письками меняются,- я свою письку не променяю ни за что она мне нравится

Мой приятель Митя Ахтырский, который исхитрился вовремя слинять из Москвы в Нью-Йорк на фэйсбуке вот такие мысли изрекает. Прежде всего адресовано русской диаспоре на Западе:

Давайте посмотрим на выходцев из бывшего СССР.

Склонны занимать ультраправые позиции, склонны к гомофобии, сексизму, расизму, склонны к бытовому насилию и коррупции.

Ничего не взрывают и не стреляют? Да неужели? Напомнить, сколько терактов совершили агенты спецслужб СССР в других странах? Напомнить о том, какую роль играли выходцы из российской империи в разнообразных радикальных политических организациях стран Запада?

Сирийцев нельзя принимать, потому что они неблагонадежны? Потому что они наверняка мусульмане, а мусульмане — наверняка террористы?

По этой логике все эмигранты из бывшего СССР должны подозреваться в том, что они являются агентами советских, а теперь российских спецслужб.

Многие выходцы из СССР не понимают и не принимают тех трансформаций, которые произошли на Западе за последние 50 лет, мечтают о Западе XIX века, Западе 50-х годов века XX, или хотя бы о Западе Рейгана и Тэтчер — и в этом случае, находясь в странах Запада, являются реакционной, тормозящей дальнейшее развитие западного проекта силой.

Особенно смешно в этой ситуации слушать возгласы «Хата не резиновая!» — от тех, кто все-таки сумел в нее влезть.

Однако Запад их — выходцев из СССР — все же тоже берет. Как и сирийцев. Потому что западный проект — проект, который скоро уже не будет называться западным. Это универсальный проект. Для всех. Он должен охватить всю планету. И для того, чтобы такой охват стал возможен, с проектом нужно знакомить жителей тех регионов мира, которые еще не в курсе. В частности, путем приглашения на Запад — пожить, посмотреть, как тут и что. Тем более тех, у кого в стране идет гражданская война.

Запад берет и не выгоняет. Даже тех, которые пытаются пихнуть ногой вниз тех, кто поднимается следующим. Хотя, если бы люди Запада имели сходную мораль и логику с постсоветскими «хатанерезинистами» — отправились бы последние принудительно в современную Россию. На строительство капитализма, либерализма, демократии — да чего там им угодно — по своему вкусу, но своими силами.

Сейчас у них в Нью-Йорке ночь. Скоро проснётся, спрошу.

Ну что там с исламистами? Щит на ворота Константинополя не пора вернуть?

Кипр. Вариант. там начался сбор подписей под обращением к ихнему президенту, чтобы он попросил нашего президента разместить там вежливых зелёных человечков на российской военно морской и военно воздушной базе. Кто не знает, на Кипре есть свой Донбасс. Северный Кипр никем непризнанная кроме Турции республика. Там кипрские турки противостоят кипрским грекам.

На самом деле мировые пожары всю дорогу раздувают самые крупные буржуины. Их буржуинская система без войн рассыпется как карточный домик. Маркс и Энгельс писали Манифест Коммунистической партии по заказу Ротшильдов. Мировой пожар 1914 года развязали империалистические хищники. Если бы русские не гнили в окопах I Мировой войны они никогда так массово не поддержали большевиков. Власть в Петрограде большевики перехватили опираясь на столичный гарнизон и моряков Балтфлота. А они поддержали большевиков, потому что не хотели идти на фронт.
И сейчас мир втянут в состояние перманентной мировой гражданской войны потому что только так глобалисты мондиалисты могут сбить подъём национально-освободительного и антикапиталистического движения. Майкл Мур об этом давно снял прекрасный документальный фильм про градусы по Фаренгейту и получил за него в Каннах Пальмовую ветвь. Фильм заканчивается именно на этой мысли — поддержание классового разделения и господства класса капиталистов без войн не возможно. Скоро кстати Мур обещал новый фильм примерно по этой же теме выпустить на экраны.

Если кто сейчас находится в Питере, завтра 3 декабря может при желании сходить поболтать с этим человеком, Дмитрием Травины, который там устраивает презентацию своей книжки.
www.rosbalt.ru/piter/2015/11/30/1466543.html?utm_source=ex
«На нас надели золотую смирительную рубашку»
Человечество не стоит на месте. Традиционное общество в течение столетий проходит модернизацию. Но на этом процесс развития не заканчивается, появляются новые вызовы и проблемы. О том, будет ли третья мировая война, какую опасность таит в себе Китай и какими будут семьи будущего, «Росбалту» рассказал автор книги «Крутые горки XXI века», кандидат экономических наук, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета Дмитрий Травин.

— В своей книге вы пишете о тенденциях, которые ожидают мир и нашу страну в этом веке. В частности, говорите о конфликтах, в которые мы можем ввязаться. В связи с недавним конфликтом с Турцией россияне вновь заговорили о мировой войне. Возможна ли она?

— Третья мировая война из конфликта России и Турции точно не начнется. Но вообще наши оптимистические представления о том, что мировые войны остались в прошлых столетиях, не вполне соответствуют действительности. Обычно такие противостояния бывают между крупнейшими державами, к которым примыкают союзники. И если нас в будущем ждет третья мировая война, то в ней с одной стороны будут США и другие члены НАТО, с другой стороны – Китай.

Но мировая война возникает не потому, что два царя или два лидера поссорились. Просто когда в некой стране рушится старый режим, то возникает неустойчивая демократия, склонная к популизму.

Новая власть ищет какую-то великую идею и часто это бывает идея национализма, а от него уже один шаг до расталкивания всех врагов плечами. Поэтому Китай сегодня представляет собой самую серьезную проблему XXI века. Там пока держится авторитарный режим с якобы коммунистической идеологией, в которую уже никто не верит, но через какое-то время он рухнет. Вечных авторитарных режимов в развивающихся странах не бывает. Новый китайский режим начнет искать новую идеологию, скорей всего, в русле противостояния. Там утвердится не демократия западного типа, а националистический режим, претендующий на соседние земли и конфликтующий с западным миром. Китай — крупнейший сосед России, у него есть к нам территориальные претензии, претензии к нашим ресурсам. Какое место наша страна займет в возможном конфликте Китая с США – серьезная проблема, о которой я в том числе размышляю в книге «Крутые горки XXI века».

— Как России в таком случае нужно выстраивать отношения с Китаем, не опасна ли наша дружба?

— Умный политик пытается в преддверии глобальных конфликтов не остаться без надежных союзников. Сегодня возникает вопрос: кто они для России? Если смотреть упрощенно: Америка против нас, значит, мы должны быть с Китаем. Но дело в том, что и США, и европейские члены НАТО — страны понятные и предсказуемые. У нас с ними могут быть серьезные противоречия, но мы понимаем, что эти страны заинтересованы в сохранении существующего мира. В отношении Китая такой уверенности нет.

Поэтому первое, что надо было бы сделать России, – не класть все яйца в одну корзину — китайскую. Если к моменту конфликта с Китаем мы жестко поссоримся с западным миром, то останемся один на один со страной, которая в 10 раз больше нас по численности, намного сильнее экономически, да и по военной мощи уже не уступает.

Поэтому то, как мы сегодня ссоримся с западным миром, показывает предельную безответственность наших правителей.

— Китай, Россия и США – ядерные державы. Но, я так понимаю, вероятность использования данного оружия в XXI веке крайне мала?

— Думаю, что да. С одной стороны, ядерное оружие сдерживает страны от очень легкого отношения к войне. С другой, как мы видим, войны в принципе это не предотвращает. Скорее всего, возможная война будущего будет напоминать то, что происходило в Донбассе и происходит сейчас на Ближнем Востоке, но в масштабах всего мира. Отдельные банды, отдельные партизанские группы, которые захватывают территории и устраивают теракты и поддерживаются той или иной великой державой. Пичкаются оружием, финансами. Такого рода война в первую очередь требует безграничного и беспрерывного вливания денег, поэтому спонсировать ее могут только две страны XXI века – США и Китай.

— Хватит ли у них денег на эту войну? Учитывая возможный крах экономики США из-за слишком большого госдолга, который то и дело прогнозируют российские пропагандисты.

— Такого рода прогнозы делаются постоянно, но к действительности отношения не имеют. Хотя пирамида госдолга США – вещь опасная, и теоретически она может рухнуть, как и греческая. Пока ее удерживает то, что к Америке доверия у кредиторов в сотни раз больше, чем к любой европейской стране. Но если пирамида рухнет, то не только Соединенные Штаты, но и все остальные страны одномоментно станут значительно беднее. Кажущееся богатство в виде пузыря исчезнет. Россия станет беднее, потому что цены на нефть резко рухнут даже по сравнению с нынешним уровнем. Китайцы станут беднее, потому что уменьшится число потребителей их товаров. И вероятность возникновения конфликта между США и Китаем в момент глобального экономического кризиса повышается. Если в Китае закроются сотни заводов, там возникнут миллионы безработных, которые могут сотрясти существующий режим. Но когда начнется такого рода война, и у США, и у Китая все же будут ресурсы, чтобы ее финансировать. У России таких ресурсов нет, мы всем показателям намного беднее, чем эти страны.

— Вы сказали, что одной из главных проблем XXI века будет Китай. А как же вызов, связанный с запрещенным в РФ Исламским государством и сопутствующим ему терроризмом?

— Говорить сейчас об опасности исламского фундаментализма – то же самое, что шахматисту просчитывать комбинацию соперника на два хода вперед. А самые опасные комбинации – на три, четыре и больше ходов. Китай – это опасность, которая нас подстерегает через пять ходов и которую труднее всего просчитать.

И у исламских стран, и у Китая похожая проблема – авторитарные режимы, которые начинают рушиться по мере хода модернизации.

Исламские государства представляют опасность как возможный спонсор терроризма, но не более того. В одиночку ни одна исламская держава не может воевать с НАТО или даже Россией. Нынешний конфликт в Сирии прекрасно показывает, что исламский мир разделен, разные группы воюют между собой, у каждого правителя есть свои интересы, не связанные с религией. Но если огромный Китай через какое-то время, 20-30 лет спустя, превратится в державу типа Ирана или нынешнего Исламского государства, то он сможет направить всю свою экономическую мощь против США, России, Европы.

— Как ни печально, но получается, что нынешние теракты помогают российским правителям закручивать гайки и сохранять существующий авторитарный режим в стране?

— К сожалению, это так. Джордж Буш-младший после терактов 11 сентября тоже попытался максимально поставить США на военные рельсы. Американцы почти так же, как мы сейчас, фанатично поддерживали президента, плохо понимая, что он делает. Но отличие демократической страны от авторитарной состоит в том, что Буш через какое-то время перестал быть президентом. Сегодня в США понимают, что с терроризмом надо воевать, но уже не пытаются делать такие глупости, как вторжение в Ирак. В России же нет сдержек и противовесов. Если лидер захочет воевать хоть со всем миром, он может это сделать. В этом смысле любой повод, в том числе терроризм, используется для усиления авторитарных тенденций.

— Почему мы в принципе застряли на этом уровне с «суверенной демократией», квасным патриотизмом и низким уровнем жизни?

— Дело в том, что ряд стран Северной Америки и Европы уже прошли путь модернизации. Они достигли достаточно высокого уровня благосостояния и хорошего развития экономики и вступили в фазу посмодернизации, где решают иные проблемы. Особенность нашей страны в том, что мы никак не можем завершить процесс модернизации. Мы все время откатываемся назад, в результате наша экономика за последние восемь лет росла в среднем на менее чем 1% в год. Поэтому задач постмодренизации мы тем более не можем решить. Большая часть населения России — нормальные, неглупые люди, но у них пока нет гражданской культуры. Они заняты своей текущей работой, своей семьей, и не понимают, куда мы скатываемся. Не понимали немцы в 30-е годы, не понимали и французы времен Наполеона. У каждой страны были такие печальные времена. Но они минуют, и у России будет возможность для завершения модернизации. Однако в ближайшие годы нас ждет деградация, в ходе которой мы все больше будем отставать от других стран. В том числе поэтому у новых поколений будет все чаще возникать вопрос: «Почему и зачем мы поддерживаем лидера, который заводит нас в тупик?» В какой-то момент этот вопрос решит наши проблемы.

— Просто зачастую россияне думают, что как Путин скажет, так и будет. Но на самом деле даже его «крутизна» должна иметь пределы. Как я понимаю, мы на самом деле находимся в жестких экономических рамках?

— Да, на нас надели золотую смирительную рубашку, как образно сказал один американский журналист. И мы, даже не понимая этого, барахтаемся в ее границах. В XXI веке капиталы свободно передвигаются между странами и направляются туда, где выгоднее их инвестировать. Если в какой-то стране создается неблагоприятный режим для инвестиций, то деньги оттуда уходят туда, где приятнее. Если ты будешь ссориться со всем миром, никто тебя не поставит носом в угол, просто через какое-то время ты обнаружишь, что бизнес от тебя ушел. Именно это происходит в нашей стране последние несколько лет.

Капитал из России бежит в огромном количестве. То, что мы зарабатываем на продаже нефти, пока еще относительно дорогой, проедается, а что не проедается – убегает и инвестируется где-то в других странах. Через три года многие российские граждане обнаружат, что потеряли работу, потому что капитал не создает рабочие места. Пенсии обесценятся из-за инфляции.

Думаю, лет через 10 многие россияне ощутят золотую смирительную рубашку на себе. Но пока они смотрят в телевизор и там им показывают бравого руководителя, который создает иллюзию возвращения великой империи.

— Часто говорят, что надо подождать, когда цены на нефть вырастут, и все в российской экономике снова будет хорошо.

— Я напомню, что в 2013 году, когда цены на нефть еще не начали падать, экономический рост по итогам года у нас был всего 1,3%. А по итогам этого года планируется падение ВВП на 4%. И даже если цены на нефть снова будут $100 за баррель, мы лишь выйдем из кризиса в стагнацию. Для имитации успехов нулевых годов нам необходимо, чтобы цены на нефть выросли до $200-300 за баррель. Но это совсем маловероятно, разве что третья мировая война начнется прямо сейчас. Так что сегодня рост цен на нефть может просто удержать нас от падения в пропасть, от обнищания, как-то затормозить нынешний уровень жизни. А для того, чтобы нормально развиваться, нам нужно слезать с нефтяной иглы.

— Насколько болезненной будет для нас попытка слезть с этой иглы и перестроить экономическую модель?

— В ближайшее время наша власть все равно не будет совершать таких попыток. Для этого надо иметь инвестиции, которые создадут более эффективное производство. То есть надо создать что-то такое, что было бы конкурентоспособно по сравнению с китайскими или европейскими товарами. Поскольку капиталы от нас бегут, мы будем сидеть на нефтяной игле до тех пор, пока эта власть не закончится. Я думаю, что самый болезненный период будет как раз сейчас, когда с каждым падением цены на нефть мы становимся беднее. Если мы перестанем ссориться с другими странами, улучшим инвестклимат, создадим условия для того, чтобы европейские капиталы шли не в Китай или в Эстонию, а в Россию, то у нас появятся новые рабочие места. И мы постепенно, с каждым годом все большую долю валового продукта будем создавать не нефтью, а чем-то более цивилизованным. С нефтяной иглы не слезают за год. Думаю, пройдет пара десятилетий, прежде чем страна по-настоящему это ощутит. Но это возможно только после того, как мы пройдем через тяжелый период с низкими ценами на нефть. Постепенно до нашего сознания дойдет, что, во-первых, президент не чудотворец, во-вторых, надо применять другую экономическую модель, в-третьих, надо думать об экономике, а не о том, как поссориться со всеми соседями и доказать, что мы самые крутые.

— В книге вы пишете о взаимосвязи психологии людей с их политическим выбором. Получается, россияне выбирают Путина, потому что пока внутренне не готовы к свободе?

— Очень многие люди боятся свободы. Пожалуй, первый пример такого гениального прозрения был в романе «Братья Карамазовы» в «Легенде о великом инквизиторе». Достоевский вдруг понял, что на словах никто не хочет быть рабом, но на самом деле люди отказываются от свободы. Потому что свобода – это ответственность, способность позаботиться о себе самостоятельно. Австрийский психолог Эрих Фромм в годы первой мировой войны написал уже научную книгу под названием «Бегство от свободы» и показал на примере немцев и австрийцев, как люди в стремлении уйти от свободы создают авторитарные или даже тоталитарные режимы.

Для того, чтобы человек полюбил свободу и стремился к ней, он должен пройти существенный путь развития, стать по-настоящему самостоятельным, образованным, адаптированным к переменам обществе. Например, уметь сменить работу в случае, если его старая специальность умирает. Как правило, это человек эпохи постмодернизации.

А человек эпохи модернизации часто свободы боится. Сегодня в нашей стране таких людей подавляющее большинство, поэтому они надеются на патернализм, на мудрого вождя, президента, который избавит от всяких трудностей. Это не наша особенность или предрасположенность.

Проблемы бегства от свободы встречались практически у всех тех народов, которые сегодня предстают самыми свободными и демократичными.

— Авторы антиутопий часто рисуют страшные последствия общества сверхпотребления. Как вы думаете, действительно ли жизнь людей будущего будет состоять из бесконечной бездумной гонки за новыми товарами, услугами, развлечениями?

— Антиутопии и утопии – это крайности, развитие обычно происходит посередине. Общество потребления действительно развивается, люди стремятся купить все больше товаров. Но не то чтобы не задумываясь. Дело в том, что потребление выполняет важные психолого-терапевтические функции. Человек, который постоянно что-то покупает, создает себе иллюзии достижения неких целей. Общество потребления – это нормально, оно будет существовать, потому что человек так устроен и нельзя требовать, чтобы он от этого отказался. Также как бесполезно было пытаться создать человека коммунистического общества, отказывающегося от стремления к личному заработку. Но строить жизнь только на достижениях потребительского общества невозможно. Необходимо гораздо более сложное сочетание и творческих достижений, и карьерного роста, и вообще о смысле жизни полезно думать иногда. В этой книге я пишу о том, как постепенно, на Западе в основном, формируется креативный класс. Это большое число людей, которые могут очень много потреблять, так как хорошо зарабатывают. Но, помимо этого, они испытывают удовольствие от творческого, созидательного процесса.

— Сейчас многие говорят о том, что в мире кризис идей. Никто не может придумать ничего нового или интересного, все является повторением прошлого – в кино, музыке, книгах…

— Человечество много столетий испытывает такой кризис. Властители дум все время говорят, что новые поколения хуже старых, общество деградирует, и в перспективе все будет очень плохо. А потом вдруг оказывалось, что прорывы к новому осуществлялись в совершенно неожиданных направлениях. И общество не погибало, а, наоборот, развивалось. Вполне возможно, что какой-нибудь мыслитель 100 лет спустя увидит, что сегодняшние властители дум, говорящие о кризисе идей, были очень отсталыми людьми, которые пытались развивать тенденции прошлого и совершенно не замечали новых, постмодернизационных вещей. Будущее будет развиваться объективно, потому что его делают миллионы, миллиарды людей на планете, но где будут настоящие прорывы, в какой области, в какой стране, очень сложно предугадать.

— Одной из тенденций современного общества является желание жить в одиночестве. Получается, традиционный институт семьи умирает, и в будущем нас ждут массовые гостевые браки?

— Не совсем так. Я бы не сказал, что семья распадается. Но человек эпохи постмодернизации – это более сложная личность, он больше стремится к свободе, чем человек прошлого. В этой ситуации трудно сохранить семью домостроевского типа, где есть глава и четко выстроена иерархия. Опыт ряда западных стран показал, что современные молодые люди стремятся быстрее обзавестись своим жильем, чтобы иметь свободу развития и возможность выбора. Ты еще не женился, но уже вышел из родительской семьи, ты самостоятелен и думаешь, как построить жизнь. С одной стороны – как получить образование, как работать, с другой стороны – с кем установить близкие отношения. Только пройдя через такой опыт свободного выбора, человек постепенно формирует семью и образ жизни, которые могут существенно отличаться от тех, что он бы создал, если бы не мог уйти от диктата папы с мамой.

— Одной из предпосылок для появления такого свободно мыслящего поколения является доступное жилье. В России молодежь не уезжает от родителей, так как не может себе позволить этого экономически. То есть мы продолжим жить по старым канонам?

— Формирование молодого свободного человека, который более требовательно подходит к образованию семьи, карьеры и своего будущего – это проблема постмодернизации. Поскольку Россия толком не завершила модернизацию, то мы здесь сильно отстаем. Мы очень мало строим, ипотека у нас слишком дорога и недоступна многим людям, и в ближайшее время все станет еще хуже. Молодой россиянин в подавляющем большинстве случаев вынужден жить с папой и мамой, либо же тратить последние деньги на то, чтобы снимать жилье. Он по-настоящему не чувствует себя свободным. Вместо того, чтобы быть представителем креативного класса, что-то творить, он разменивается на быт, ишачит, чтобы как-то выживать.

— Но беспокоит снижение социальной активности одиноко проживающих людей. То есть она перемещается в Интернет, где у каждого по 500 виртуальных друзей, но порой ни одного настоящего.

— Общество стало совершенно другим в этом плане, распались сложившиеся группы, где три-пять человек были друзьями на всю жизнь, жили в одной деревне, вместе пили водку и вместе утром похмелялись. Жизнь изменилась, и теперь у людей есть разные сферы общения. С каждой из них мы общаемся по чуть-чуть в связи с каким-то видом деятельности: работаю с одними, отдыхаю с другими. Таких сфер у каждого становится все больше и больше. Это может казаться непривычным и даже вызывать стрессы и депрессии, потому что человек нуждается в живом общении, а не только переписке в соцсетях. Но общество адаптируется к этой системе. Это не более сложная адаптация, чем та, которую проходил крестьянин XIX века, когда переселялся в город и вдруг обнаруживал, что вокруг множество самых разных незнакомых людей. Сначала был переход от крестьянина к городскому рабочему, сейчас – переход от пролетария XX века, который жил в примерно однородной социальной среде, к человеку, у которого масса различных сфер общения и инструментов для его осуществления – телефон, Интернет, путешествия по миру.

Беседовала Софья Мохова

Дмитрий Травин приглашает на презентацию своей новой книги «Крутые горки XXI века: постмодернизация и проблемы России», которая состоится 3 декабря в 18:00 в Конференц-зале Европейского университета в Санкт-Петербурге (ул. Гагаринская дом 3). В программе вечера – рассказ о книге и дискуссия на любые политические и экономические темы.

Типа да. Сидеть и ждать. Кто верит, что в этом есть смысл, можно ещё и молиться. Некоторые белоэмигранты верят всерьёз, что коммунисты потеряли власть в России из-за их молитв.
Я живу в Ефрике в самом центре. И раньше меня часто по ночам будили пьяные компании, которые расходясь по домам пели песни. Но давно перестали. Как раз примерно с 2000 года. Народ чётко перестал массово петь. Даже в пьяном виде. И для меня была большая загадка и я смутно подозревал, что это есть чёткий признак чего-то очень не хорошего. На днях Дима Быков в ночной передаче «Один» объяснил это мне. По его словам люди действительно перестали петь. В наши дни основной жанр народного фольклора не песня, а демотиватор.
Быков утверждает, что народ поёт, когда ощущает себя субъектом истории. А когда перестаёт себя им ощущать, и ощущает себя лишь объектом истории, перестаёт и петь. Примерно так же ведут себя и певчие птицы, когда оказываются в клетке в неволе.

Нет, Вот и Михаил Хазин, которого я в ветке про дальнобойщиков копипастчю в том же интервью говорит по моему очень верную вещь. Путин пока ещё всё стоит в позе витязя на распутье перед придорожным камнем. И я Путина в этом смысле вполне понимаю. Историческая развилка действительно трудная. трудно определить, что хуже в таких условиях и куда выгоднее сворачивать.
И пока Путин этого главного выора ещё не сделал. И может быть ещё года два будет паузу держать.
Чтобы в таких условиях держать паузу тоже требуется высочайшее политическое мастерство. Это вот если кто в теме такого спорта как велотрек (в Туле один из старейших велотреков) Там часто побеждает не быстрйший велосипедист, а хитрейший. Тот кто сумеет пропустить соперника вперёд, сесть ему на колесо, чтобы ветер рассекал соперник. А потом обогнать его со свежими силами на последних метрах финиша.
И на велотреке поэтому не редко бывает такая спортивная ситуация.
Велдосипедисты останавливаются как вкопанные. И вообще не идут. Умудряются балансировать на двух колёсах почти без движения пытаясь пропустить друг друга вперёд на гарантированно проигрушную позицию рассекателя ветра. Вы вот попробуйте вот так побалансировать на велосипеде хотя бы пару минут без движения вперёд. При том что если нагой коснёшься поверхности велотрека. Автоматом засчитывается техническое поражение.
Вот Путин мне сейчас напоминает такого велосипедиста.
Он тоже ждёт. И если действительно любой резкий политический поворот во внутренней политике сейчас опасен и слишком непредсказуем ничего и не остаётся как балансировать и удерживаться от окончательного политического выбора насколько это позволят обстоятельства или до того времени, когда можно будет сделать более осознанный политический выбор, хоть как то понимая, что при этом теряешь, а что приобретаешь.
Народ же оказывается даже не в позиции такого велосипедиста, а в позиции зрителя, при этом большинство даже в правилах этой спортивной игры мало что понимают и ничего не смыслят ни в тактике ни в стратегии, и черпают информацию от спортивных комментаторов, которые и сами зачастую тупицы и бездари (к счастью не все поголовно) но говорят они как правило не то, что ближе к истине, а то что звучит поэффектнее и потому даёт рейтинг. Причём если политикам рейтинг нужен реально для доступа к власти, то комментаторам по большому счёту лишь ради того, чтобы на них потом рекламу прикрепили подороже.

Какое-то второе или даже третье дно тут прячется, руссские отправляются в ИГИЛ, чтобы резать головы чеченцам или, может, потом окажется, что чувак из Азова, а не из Ноябрьска?
kommersant.ru/doc/2868311

Просто оставлю это здесь, чтобы было проще «сплотиться»:

www.facebook.com/notes/%D1%81%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C-%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%8C/%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%8C-%D0%B5%D1%89%D0%B5-%D0%BC%D1%83%D0%B6%D0%B8%D0%BA%D0%B8-%D0%B2-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85-%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%8C%D1%8F%D1%85/1658628831061647
Есть еще мужики в русских селеньях
Соболь Любовь·10 декабря 2015 г.
Кто не видел еще, посмотрите обязательно вчерашнее выступление Дмитрия Потапенко, предпринимателя, на Московском экономическом форуме.
Полное видео здесь: www.youtube.com/watch?v=Q3TS...
Выступление настолько сильное и впечатляющее, что я не удержалась и сделала стенограмму (за орфографические ошибки и неточности прошу не ругать):
“Я предприниматель, занимаюсь ритейлом, производством продуктов питания и общепитом. Веду бизнес в России и в 4 странах зарубежья. Здесь вопросы, которые поставлены, значит, по поводу экономики и всего остального.

Во-первых, вызовов внешних я не вижу, извините. Работаю в Бельгии, Чехии, Болгарии и Китае. Я неплохо владею информацией, работаю девять лет. Всем в общем – то мы фиолетовы, скажу прямо.

Поэтому если отключить первую кнопку ТВ и изъять из нее 4 ключевые новости (то нам хохлы мешают, то нам еще кто-то мешает), то новостей не будет.
4 нокаутирующих удара нанесены исключительно нашими экономическими властями.
Это эмбарго, преступное, которое введено конкретно под передел рынка конкретными абсолютно присосавшимися к государственным чиновникам компаниями. Привело к отсутствию конкуренции и росту цен.
Это запретительные и запредельные ставки кредитования. Это нам не Обама их сделал.
Это такой же указ об уничтожении продуктов. Который непонятно там, четырех гусей давят тракторами, непонятно зачем, с показательными такими выступлениями.
Это, безусловно «налог Ротенберга», который прекрасен в самой своей логике. Вопрос не в сумме, а в том, что мы трижды берем с логистической составляющей деньги. То есть у нас есть отдельно акциз, у нас есть отдельно дорожный налог. Теперь мы еще замечательный отдельный налог вводим. До этого, напомню, если кто забыл. Помимо транспондеров вводили регистратора на автомобили и тоже почему-то не поняли, для чего это делать. И тоже штрафовали. И логистика подросла.
Все эти удары. Они нанесены искусственно, нашими. Тут очень хочется сказать, что… О том, когда идет речь о том, что нужно ли менять экономический курс. Очень хочется задать вопрос «кому?» Я просто хочу увидеть этого человека. Потому что [я] 25 лет в российском бизнесе. В целом, когда общаюсь с российскими чиновниками (по воле судеб я вынужден с ними общаться), у них все хорошо. У них все отлично. И поэтому замечательно, конечно, послушать очередной посыл куда-то вдаль (я его слушаю очередной раз), а после этого приезжает к тебе налоговый инспектор и проверяет компании, которые не подлежат проверке.
И я напоминаю, что если кто-то это забыл (тот, кто в реальном бизнесе работает), то 2 года назад была такая ситуация, когда проверяли компании даже три года не отработавших. С формулировкой следующей «три миллиона в акт, полтора нам и придумайте, что нам в акте писать». И это было массово, и далее по списку.

Точно такая же история, когда идет разговор, что предпринимателей не надо закрывать до суда. Два года назад эту историю, что называется, по всем каналам просвистели. Тогда было закрыто 3500 предпринимателей. Прошло два года, 6 100.

Поэтому у меня обратная как раз зависимость: чем меньше о нас заботятся, тем, похоже, мы больше на свободе. И по крайней мере меньше закрывается.
Напомню тем, кто забыли. За последние годы с российского рынка ушло 56 крупных сетей. Различных, различного направления. Я уже не говорю про количество закрытых заводов. В том числе и иностранных.
Поэтому то, что мы там все в огне, и в войне. Это, конечно, классно. Но со стороны выглядит ужасно. Потому что еще раз говорю. Волею судеб я вынужден работать в том же Китае. Как в Китае относятся к нам – неплохо бы читать прессу на национальных, как говорится, языках. Поэтому не надо сравнивать 13-тую экономику мира и 1-ую экономику мира. Это все равно, что вы сейчас будете дружить с третьеклассником. Почему-то к вам будут относиться с неким шизофреническим аспектом. Поэтому Китай для нас — это для нас тяжелый, я подчеркну, тяжелейший партнер. И вопрос, партнер ли он нам вообще. Я уж не говорю, как мы умудрились поссориться с Европой.
Поэтому, еще раз говорю, основная проблематика не в том, чтобы написать еще одну программу. К сожалению, все чиновники к этим программам относятся конкретно. Если эта программа затрагивает его ведомство, то она встает в штыки. Если она затрагивает чужое ведомство, с которым он в “контрах”, то эта программа принимается на ура.

Поэтому диалог бизнеса и власти происходит двадцать лет как диалог мясника с коровой. Ласково заглядывая в глаза и держа нож под горлом.

С вопросом: а что у нас сегодня? Говядина или молоко?
Поэтому очень хочется, чтобы о нас забыли, как забыли о нас в 90-ые. Бандиты 90-х были, конечно, сволочами. Но надо сказать, что налоговый, таможенный и ОБЭП – существенно хуже.”
Там еще и ответы на вопросы шикарные. В общем, смотрите видео. А Дмитрию Потапенко от меня низкий поклон.

Ху из мистер Потапенко? Дотошливый блогер попытался ответить, и вот что у него получилось.

не имеет значения, кто такой Потапенко. В любом случае, то что госчиновники кошмарят бизнес признавали и Медведев и Путин.
И даже вся эта история с «Платоном» лишь яркий эпизод, но е более.
Народ просто не въезжает видимо. Я не возьмусь это утверждать наверняка, но похоже что Россия сейчас переживает эпоху аналогичной концу 20-х годов. Так называемый «Угар НЭПа»
И Медведев и Путин когда говорят что то о защите рядовых бизнесменов просто лишь занимаются политической психотерапией. Примерно так же зубной врач, когда ковыряется в зубе успокаивает пациента — потрепите, сейчас уже будет не больно. А сам ковыряет и ковыряет. потому что если не ковырять и другие зубы заболеют.
Ведь прессуют не только дальнобойщиков. Теми или иными способами прессуют весь мелкий и средний бизнес. Он отдан на прокорм государевым людям.
В какой то степени сворачивается средний класс и на Западе. Но там это происходит не так варварски как в России больше через макроэкономическое управление а не через прямой чиновничий рэкет как в России. Потому и сравнивать «Платон» с тем как собираются дорожные сборы в Европе нелепо. На Западе как правило налоги вообще выше чем в России, но там бизнес за эти налоги получает и гораздо более высокий уровень госуслуг, благодаря чему у него и появляется возможность платить такие высокие налоги.
Но то, что мы видим пока, это возможно ещё цветочки. В течение ближайших 20 лет может пойти речь о сворачивании всего того цивилизационного проекта, который условно можно назвать капитализмом. Причём во всём мире, но разумеется в каждой стране со своей спецификой.
И вопреки тому, что учили в советских школах вовсе не факт, что сменят его социализм и коммунизм. Сменить его может некое новое средневековье, неофеодализм. Это Бердяев предсказывал ещё 100 лет назад.
А те социальные гарантии, что были завоёваны трудящимися многих стран и Запада и бывшего СССР в классовых битвах XX века будут постепенно сворачиваться, чтобы сверхбогачам было сподручнее управлять планетой.
Этому в советских школах не учили, но это научный факт. Нищие не восстают. У нищих все заботы как свести концы с концами. Им уже не до политики. Все революции (включая большевистскую) делает на самом деле не пролетариат, а мелкая буржуазия. То есть не те, кому нечего терять, а как раз те, кому есть что терять и которые думают (часто может и ошибочно), что с революции могут поиметь свой гешефт, что революция поможет им взабраться в социальный лифт, который в реакционном состоянии социальной систсемы им напрочь перекрыт. А пролетариат не движущая сила революции, как твердили на лекциях по научному коммунизму, а всего лишь её пушечное мясо.

www.kramola.info/vesti/metody-ge… b-ubijstve
В июле 2005 года телеканал «National Geographic» показал зрителям новый проект – многосерийный документальный фильм о способностях человека убивать человека. Многое в этом проекте оказалось настоящим открытием для общества.

Приводимые авторами фильма факты действительно шокируют, а результаты научных исследований в данном вопросе заставляют иначе взглянуть и на самого человека, и на войну.

Это кардинально меняет наши представления, казавшиеся устоявшимися и незыблемыми. Почему нормальный человек, даже призванный в армию и воюющий за свою Родину, все равно не желает убивать? Наука нашла этому биологические объяснения.

Отрицание убийства

Фактура фильма шокирует, и поначалу в нее даже трудно поверить. В 1947 году американский генерал Маршалл организовал опрос ветеранов Второй мировой войны из боевых пехотных частей с целью определить поведение солдата и офицера в реальных боевых действиях. Результаты оказались неожиданными.

Только менее 25% солдат и офицеров боевых пехотных частей армии США во время боя стреляли в сторону противника. И только 2% сознательно целились во врага. Аналогичная картина была и в ВВС: более 50% сбитых американскими летчиками самолетов противника приходилось на 1% летчиков. Выяснилось, что в тех видах боев, где противник воспринимается как человек и личность (это пехотные бои, авиационные дуэли истребителей и пр.), — армия неэффективна, и практически весь урон, причиняемый противнику, создается только 2% личного состава, а 98% не способны убивать.

Совсем иная картина там, где военные не видят противника в лицо. Эффективность танков и артиллерии тут на порядок выше, а максимум эффективности у бомбардировочной авиации. Именно ею в ходе Второй мировой войны и был причинен максимальный урон живой силе врага (примерно 70% от всех военных и гражданских потерь противника). Что касается боевых схваток пехоты «лицо в лицо», то их эффективность — самая низкая среди других родов войск.

Причина — солдаты не могут убивать. Поскольку это — серьезнейший вопрос эффективности вооруженных сил, Пентагон подключил к исследованиям группу военных психологов. Выяснились поразительные вещи. Оказалось, что 25% солдат и офицеров перед каждым боем мочатся или испражняются от страха. В армии США это вообще было нормой. В качестве примера «National Geographic» приводит воспоминания ветерана Второй мировой войны.

Солдат-ветеран рассказывает, что перед первым боем в Германии обмочился, но его командир показал на себя тоже обмоченного, и сказал, что это нормальное явление перед каждым боем: «Как только обмочусь, страх пропадает, и могу себя контролировать». Опросы показали, что это массовое явление в армии, и даже в войне с Ираком тоже около 25% солдат и офицеров США перед каждым боем мочились или испражнялись от страха.

Опорожнение кишечника и мочевого пузыря перед страхом смерти — это нормальный животный инстинкт, унаследованный человеком от зверей: с опорожненными кишечником и мочевым пузырем проще спасаться и убегать. Но вот другое психологи объяснить сразу не могли. Примерно у 25% солдат и офицеров наступал временный паралич или руки, или указательного пальца. Причем, если он левша и должен стрелять левой рукой — то паралич касался левой руки.

То есть, именно той руки и того пальца, которые нужны для стрельбы. После поражения фашистской Германии архивы рейха показали, что эта же напасть преследовала и немецких солдат. На восточном фронте там была постоянная эпидемия «обморожения» руки или пальца, которыми надо было стрелять. Тоже около 25% состава. Как оказалось, причины лежат глубоко в психологии человека, отправленного насильно на войну.

В этих поисках исследователи прежде всего обнаружили, что 95% всех насильственных преступлений совершаются мужчинами, а только 5% — женщинами. Что еще раз подтвердило известную истину, что женщины вообще не пригодны для отправки их государством на войну убивать других людей. Исследования также показали, что человек вообще не является агрессивным существом. Например, шимпанзе являют в своем поведении по отношению к сородичам чудовищную агрессивность, которая эволюционно отсутствует у человека, так как, по мнению ученых, агрессивные особи человеческого рода в ходе человеческой истории неизбежно погибали, а выживали только те, кто склонен к компромиссу.

Анализ поведения собак показал, что инстинкт запрещает собакам убивать себе подобных. У них есть четкие биологические ограничители подобного поведения, вводящие собаку в состояние ступора, если она начинает причинять другой собаке увечья, угрожающие ее жизни. Оказалось, что и нормальный человек в таких ситуациях становится подобным собакам. Ученые Пентагона, исследуя стресс солдата во время боя, нашли, что у солдата полностью «отключается передний мозг», ответственный за осознанное поведение, и включаются доли мозга, управляющие телом и сознанием с помощью животных инстинктов.

Именно этим объясняются параличи рук и пальцев солдат — инстинктивным запретом на убийство себе подобного. То есть, это вовсе не ментальные или социальные факторы, не пацифизм или наоборот фашизм представлений человека. Когда дело идет к убийству себе подобного, включаются биологические механизмы сопротивления, которые разум человека контролировать вообще не в состоянии. Как один из примеров «National Geographic» приводит поездку Гиммлера в только что захваченный Минск, где нацисты Германии и Беларуси массово уничтожали евреев.

Когда на глазах у Гиммлера, идеолога и организатора уничтожения евреев, расстреляли минского еврея, глава СС стал блевать и падать в обморок. Одно дело — писать далеко в кабинете приказы об убийстве «абстрактных» миллионов людей, другое дело — видеть смерть вполне конкретного человека, приговоренного к смерти этим приказом.

Крупнейшие американские психологи Свенг и Маршан, работавшие по заказу Пентагона, выяснили вообще поразительное. Результаты их исследования шокировали: если боевое подразделение ведет непрерывно боевые действия в течение 60 дней, то 98% личного состава сходят с ума. Кем же являются оставшиеся 2%, которые в ходе боевых столкновений и есть главная боевая сила подразделения, ее герои? Психологи четко и аргументировано показывают, что эти 2% — психопаты. У этих 2% и до призыва в армию были серьезные проблемы с психикой.

Ответ ученых Пентагону был таков: эффективность действий вооруженных сил близкого боевого контакта достигается только наличием психопатов, а потому подразделения разведки или ударного прорыва надо формировать только из психопатов. Однако в этих 2% есть и небольшая часть людей, которых не отнести к психопатам, но можно отнести к «лидерам».

Это люди, которые обычно после армейской службы уходят в полицию или подобные органы. Они не демонстрируют агрессивности, но их отличие от нормальных людей то же самое, как и у психопатов: они могут запросто убить человека — и не испытывать от этого никаких переживаний.

Повальное убийство

Суть американских исследований: сама биология, сами инстинкты запрещают человеку убивать человека. И это было, вообще-то, известно давно. Например, в Речи Посполитой в XVII веке проводили подобные исследования. Полк солдат на стрельбище поразил в ходе проверки 500 мишеней.

А потом в бою через несколько дней вся стрельба сего полка поразила только трех солдат противника. Этот факт тоже приводит «National Geographic». Человек биологически не может убивать человека. А психопаты, которые в войну составляют 2%, но являются 100% всей ударной силы армии в тесных боях, как сообщают психологи США, в гражданской жизни тоже являются убийцами и, как правило, сидят в тюрьмах.

Психопат — и есть психопат: что на войне, где он герой, что в гражданской жизни, где его место в тюрьме. На этом фоне сама любая война представляется совсем в ином свете: где 2% психопатов Отечества воюют с такими же 2% психопатов противника, уничтожая при этом массу людей, не желающих убивать человека. Войну делают 2% психопатов, которым совершенно не важно, ради чего кого-то убивать. Главное для них — сигнал политического руководства к расправе. Вот тут душа психопата и находит свое счастье, свой звездный час. Исследования американских ученых касались только поведения армии США в ходе Второй мировой войны.

Ветераны США Второй мировой и Вьетнама, Ирака, и российские ветераны войн в Афганистане и Чечне — все сходятся в одном мнении: если во взводе или в роте оказывался хоть один такой психопат — значит подразделение выживало. Если его не было — подразделение погибало.

Такой психопат решал почти всегда боевую задачу всего подразделения. Например, один из ветеранов американской высадки во Франции рассказал, что один-единственный солдат решил весь успех боя: пока все прятались в укрытии на побережье, он забрался к доту фашистов, выпустил в его амбразуру рожок автомата, а потом забросал его гранатами, убив там всех.

Затем перебежал ко второму доту, где, боясь смерти, ему — одному! — сдались все тридцать немецких солдат дота. Потом взял в одиночку третий дот… Ветеран вспоминает: «С виду это нормальный человек, и в общении он кажется вполне нормальным, но те, кто с ним тесно жил, в том числе — я, знают, что это психически больной человек, полный псих».

В поисках психопатов

Пентагон сделал два главных вывода. Во-первых, надо строить боевые действия так, чтобы солдат не видел в лицо врага, которого убивает. Для этого надо как можно больше развивать дистанционные технологии войны и делать упор на бомбардировки и артобстрелы. А во-вторых, те подразделения, которые неизбежно вступают в непосредственный близкий боевой контакт с противником, надо формировать из психопатов1.

В рамках этой программы появились «рекомендации» для отбора контрактников. Более всего желанны стали психопаты. Мало того, поиск людей для контрактной службы перестал быть пассивным (отбирая из тех, кто обратился), а стал активным: Пентагон начал целенаправленно искать психопатов в обществе США, во всех его слоях, включая самые низы, предлагая им военную службу. Это было реализацией научного подхода: армии нужны психопаты.

А именно — в подразделения тесного боевого контакта, которые в США сегодня только из психопатов и формируются. США — большая страна, и ее население в два раза больше населения той же России. И психопатов там для службы в армии можно найти за 20 лет «научного подхода» неимоверно много. В этом, наверно, и истоки побед армии США в нынешних войнах. Ни одна армия мира сегодня не может противостоять армии США не только из-за технологий, но в первую очередь из-за того, что США первыми в мире разобрались в науке убийства и формируют ударные подразделения только из психопатов.

Сегодня один профессиональный солдат армии США стоит сотни солдат прочих армий, потому что найден и отобран как психопат. В итоге армии других стран все так же болеют той же самой болезнью — в тесном бою только около 2% способны реально воевать, а 98% — убивать не могут. И только США здесь существенно изменили эффективность контактного боя своих войск, приведя ее от 2% во Второй мировой войне к 60-70% сегодня.

В нормальном обществе мы психопатов лечим. Не пора ли нам и от самой войны излечиться, если, согласно исследованиям ученых, человек не хочет воевать, не может воевать, не предназначен Природой или Богом воевать. Человек не должен воевать. Это норма. А все остальное — психопатия, болезнь.

фильм «Правда об убийстве»
www.youtube.com/watch?v=dfNTYg-rWs8

Потапенко как раз о том, почему сплотиться не получится. Потому что это система ССС — сожрём сами себя СОВОК № 2
echo.msk.ru/programs/year2015/1678794-echo/
В.Дымарский
― Добрый вечер! Программа «2015». Мы ее ведущие: Оксана Пашина…

О.Пашина
― И Виталий Дымарский.

В.Дымарский
― Да, одна из последних программа «2015», потому что в следующем году она будет, — если она будет, — уже называться «2016». Как известно, мы обсуждаем знаковые, что ли, и заметные общественные явления, происходящие в нашей стране. И одно из таких явлений, я бы сказал – это появление целой серии роликов в YouTube, который всколыхнули интернет-сообщество и не только интернет-сообщество. Это ролики Дмитрия Потапенко, управляющего партнера Management Development Group…

Д.Потапенко
― Лучше – предприниматель.
[Почувствуйте разницу]
Почувствуйте разницу
Обязательная предновогодняя пресс-конференция Владимира Путина с журналистами состоялась. Как и всегда, никто не…
Блоги

В.Дымарский
― Лучше – предприниматель. Потому что это ни о чем не говорит.

Д.Потапенко
― Самое главное, что это никто не воспроизведет и не запомнит. А те, кто начинает искать, начинают выражать недовольство, что сайт плохой и название не находится, того нет, этого…

В.Дымарский
― Вот! Всех критикуете, а сами-то чего?

Д.Потапенко
― Да, а сами — чего такое… плохое…

В.Дымарский
― Дмитрий прославился…

Д.Потапенко
― В кавычках поставим.

В.Дымарский
― …Тем, что он выступил с очень резкими критическими замечаниями в адрес власти, в адрес вообще всей, я бы сказал, экономической системы и предпринимательской и коммерческой. Так что сегодня будем об этом говорить, Оксана.

О.Пашина
― Давайте для тех, кто, может быть, не видел и не слышал – может быть, есть и такие люди – скажите, что это за четыре удара по экономике?

Д.Потапенко
― Для тех, кто не видел и не слышал, не знаю, насколько имеет смысл смотреть меня любезного. Это был Московский экономический форум. Я заходил туда почти случайно, потому что для меня это была какая-то новая площадка, и формат был непонятен. И зашел я туда, в общем, условно говоря, на 25 минут. И мое условное выступление, вернее ответ на вопросы, которые были поставлены, это было 7-8 минут в эфире. И потом один из депутатов пытался научить меня как «родину любить». Поэтому был такой когнитивный диссонанс, который вызывал, в общем-то, и реакцию, на мой взгляд.

Если говорить о четырех ударах, которые нанесены экономике, — потому что основной посыл был, в том числе, на этом МЭФе типа: Нам нужно менять экономический курс страны, — но я уже не первый раз говорю, я задаю всего один сакральный вопрос: Собственно говоря, а кому надо менять этот курс?

В.Дымарский
― И в какую сторону.

Д.Потапенко
― Не в этом дело. Вот покажите мне этого сумасшедшего, которому нужно поменять этот курс. Это, условно, нужно мне, как предпринимателю, потому что меня рвет от того, чем я занимаюсь, потому что моя эффективность, она крайне снижена. Потому что я, мужик здоровый, с высшим образованием, еще и не с одним, с какими-то сертификатами по ИСО, по ГАПу – и я понимаю, что это все надо в шредер, забывать и об этом не говорить, потому что это бессмысленно как высшее образование… Потому что все, что я знаю, оно лежит совершенно в другой плоскости.

И когда к нам приезжают какие-то зарубежные гуру, я всегда говорю, давайте вызовем Илона Маска и, ласково заглядывая ему в глаза, скажем: «Товарищ Илон Маск, а расскажите, как часто вас вызывают в налоговую инспекцию на беседу о среднеотраслевых показателях по заработной плати в ваше отрасли? Приезжает к нам какой-нибудь Кийосаки – мы его вызываем и говорим: «Товарищ Кийосаки, а скажите, сколько стоила аттестация рабочих мест в регионе, в котором вы работали: 2 с половиной тысячи рублей или 3 с половиной тысячи, и как вы их проходили?» И я понимаю, что это будет точно – ребята зависнут сразу. Ни один переводчик мира им это не переведет даже с суперским знанием языка.

Поэтому, когда мы говорим, кто же нам все-таки мешает и кто должен поменять – те, кто, собственно говоря, есть бизнесмены и есть предприниматели. Бизнесмены – это люди известные. Они входят в список не только «Форбса̀», мы их видим каждый день по телевизеру – вот для них всё хорошо. Понятно, что они являются людьми-подписантами, потому что обращение с ними происходит как в том, достаточно известном видео: «Мальчик, подойти сюда – здесь распишись. И, кстати, ручку не забудь мне вернуть…» — потому что ручка-то – это святое.

И кому нужно менять? Вот кто этот человек? Покажите мне этого человека, кому нужно менять. Как только вы мне покажете этого человек, кому нужно менять, все станет на свои места. Этим людям, которые, в том числе, проводят пресс-конференции…, не надо.

В.Дымарский
― Но подождите, есть же объективная экономическая реальность?

Д.Потапенко
― И что?

Д.Потапенко: Мы – бюджетный проект. В общем, нас можно кремировать
Q?

В.Дымарский― Плохо…

Д.Потапенко
― Кому?

В.Дымарский
― Ну как? Ну кризис, экономика рушится.

Д.Потапенко
― Не-не-не, минуточку! Она рушится у нас с вами. Основная проблематика у мелкого и среднего

бизнеса — у него нет сбыта. У него некуда продать свои товары и услуги. И точно так же работников НРЗБ.

В.Дымарский
― Сейчас такие протекционистские меры для российских предпринимателей.

Д.Потапенко
― Да нет никаких протекционистских мер…

В.Дымарский
― Импортозамещение.

Д.Потапенко
― Слово красивое, но только что оно означает, никто не придумал. Это все замечательно, все отлично.

Ну так вот, у нас же много разных политологов. Они раскладывают некоторое количество команд, почему-то не называя их ОПГ – организованная партийная группировка – они почему-то там стараются уходить от этого всего, но это реальные ОПГ, которые бьются за доступ к телу. И, собственно говоря, они между собой как-то поделили страну. Нас там много, но мы нахлебники…

В.Дымарский
― Им же тоже надо иметь что-нибудь…

Д.Потапенко
― У них есть все.

В.Дымарский
― А что делить?

Д.Потапенко
― А вот теперь возвращаемся к приснопамятным 90-м, не к ночи… Почему мне всегда говорят, что я зову в приснопамятные 90-е, но я тем, кто находится в таком, что называется, шизоидном состоянии, могу только ответить следующее: Ребята, 90-е, «нулевые» и 15-е никак не отличаются, но это не означает, что я вас зову в 90-е. Это означает, что и 90-е, и «нулевые» и 15-е – плохи. И это значит, что у вас должно в голове возникнуть: я вас зову, извините, в 20-е, когда у вас возникнуть визионерское ощущение, какой должна быть страна и что вы для этого должны сделать. Потому что и то, что мы создали и то, что было, оно одинаково погано.

Так вот, возвращаемся к 90-м. Почему схемотехника осталась та же самая, собственно говоря, когда не к ночи будут помянутые какие-нибудь «ореховские» отжимали у «солнцевских», то в целом у них подход был очень такой же простой. Сначала они делили территорию. Потом, когда возникали конфликтные истории, они там либо выращивали «кабанчика» — так назывался, собственно говоря, бизнесмен, — потом его отстреливали и бизнес, как говориться, дербанили. Когда возникали конфликты на более высоком уровне, то сначала были беспредельщики, которые друг друга стреляли, а потом был все-таки мидл-менеджмент – можно применить такое слово, — который отжимал бизнес по краям как раз этих группировок. Принципиально что поменялось – при этом весь остальной народ находился в состоянии, что может подъехать «мерин» и его там могли взорвать чисто случайно рядом с какими-то группировками. То есть принципиально схемотехника не поменялась. Только, что называется, костюмчики поменялись, мигалки стали легальными и стволы стали легальными. То есть схемотехника 15-х и «нулевых»…

В.Дымарский
― Вы не будете спорить – вот вчера наш президент с гордостью говорил об итогах своего правления, — что благосостояние выросло…

Д.Потапенко
― Но все зависит от точки отсчета.

О.Пашина
― Чье, да?

Д.Потапенко
― Ну, во-первых, чье – это отдельная история, а зависит от точки отсчета. Потому что, безусловно, ежели вчерась вам было 10, а сегодня вам чуть-чуть побольше – вы просто выросли. Извините, вы выросли! Это физический процесс. Если вчерась нефть стоила 8-10, а сегодня она стоила 100, а сейчас она стоит 40, и мы прожираем то время, в котором она была 100, то благосостояние выросло-то отчего? Мы какой-то труд прямо вложили? Потому что мне, например, за то, что происходит в экономике стыдно. Потому что, когда мы берем бюджет 90-х, который поганый… и так далее по спуску, извините, нефтегазовые доходы там – все экономисты говорят – 6, 8, 9 процентов, сейчас – 55. Получается, что экономика перестала существовать как класс, и она перестала существовать.

Д.Потапенко: Не надо употреблять это матерное слово «государство»
Q?

О.Пашина― Но вообще, у меня такое ощущение сложилось вчера по ответам президента, что ему не очень интересна экономика; что вот тот ответ, который он частично читал по бумажке…

Д.Потапенко
― А это, простите, все знают. Это практически официально: папе интересно совершенно другое…

О.Пашина
― Да, ответы он, вообще, подготовил как-то немножко заранее, до этих последних дней, когда нефть упала, когда вырос доллар.

Д.Потапенко
― Ему важно, как его признают за рубежом.

О.Пашина
― Вы что-то услышали для себя в его ответе? Потому что я ничего не услышала ничего для вас. Может быть, я невнимательно слушала.

Д.Потапенко
― Поймите, не должно быть… Еще раз говорю: его интересы, они другие, и они должны быть другие. Вот у любого мальчика есть эго, вон оно есть у любого мальчика: у меня, у кого угодно. Очень хочется быть большим и страшным. И вот на своей территории ты, если ты большой и страшный – всё конкурентов нет – где хочется быть большим и страшным?

В.Дымарский
― В соседнем дворе.

Д.Потапенко
― В соседнем дворе, точно. Морду там набить. Но есть одно маленькое «но»: там такие пацаны – эти пацаны, они как-то не воспринимают, что ты главный пацан в этом дворе, они начинают бить тебя по морде прямо как самого нижнего. И тут ты огребаешь, и когда ты осознаешь, что ты тут-то крутой пацан, а там-то ты, оказывается, самый последний прихлебатель – то вот то-то когнитивный диссонанс!

О.Пашина
― Хорошо. Тогда такой вопрос: А кто может заставить государство заниматься экономикой?

Д.Потапенко
― Кто такое «государство»?

О.Пашина
― Ну, я не знаю… Власти. Смотрите, я так понимаю, что всех может заставить что-то делать только президент. Он услышал про курсанта на БМВ – тут же выяснили, кто это, что это. Он услышал, условно, про ребенка – тут же выяснили…

Д.Потапенко
― «Папы» на всех не хватит.

В.Дымарский
― Как он ездил… помните, там с Дерипаской чего-то…

Д.Потапенко
― Да, вот эта, собственно говоря, ручка…

О.Пашина
― Кто должен это сделать?

Д.Потапенко
― Не будет он этого… Вот еще раз говорю: для этого он должен обратить внимание… то есть в какой-то момент должны сказать: «Давайте он будет заниматься нашей страной». Причем он будет заниматься, чтобы не просто происходило откапывание на ура через 10-15 лет, когда упадет… дай бог ему здоровья, произойдет вся эта история, — а что, извините, он войдет в историю как человек, построивший экономику. Потому что экономики нет. Мы рассуждаем о мифе, которого не существует. Какая экономика, когда мы просто тупо… Вот нам не принадлежат недра. Они принадлежат князю Владимиру, каким-то там Батыям…. Вот кого-то мы там порубили, и вот мы теперь все это качаем, качаем… Мы-то классные ребята — качать умеем.

Д.Потапенко: Мы пытаемся где-то впихнуть свое оружие, а для оружия должны быть куда более накаченные мускулы
Q?

А вот простите, не к ночи помянута, возвращаемся опять к экономике. Мы говорим: «Вот у нас есть «АвтоВАЗ». Да никакой не «АвтоВАЗ» это «Рено». У нас нет вообще никакой экономики. Экономика возникает тогда, когда мы выворачиваем ярлычки за рубежом у буржуя, и буржуй говорит: «Ой! Сделано в России». Выворачиваем его машинку и говорим: «О-о! Сделано в России!»

О.Пашина
― Хорошо. Почему тогда вы критикуете эмбарго? Вот, пожалуйста, вам отрезали эти пути. Не будет ни помидоров турецких, ни еще чего-то. Давайте свое.

Д.Потапенко
― Подождите. А какая взаимосвязь между тем, что мы закроем сами себе холодильники…?

О.Пашина
― Ну, наверное, надо себе дать по рукам. Вот все время руки тянуться к заграничным помидорам

Д.Потапенко
― Мне кажется, и руки не надо… С руками обрезать, чтобы уж…

О.Пашина
― То есть по рукам – и заставить себя выращивать отечественные. Может быть, вот так.

Д.Потапенко
― Нет, лучше начать с горла. Знаете, лучшее средство – гильотина. Понимаете, все же начинается с базисного. А есть ли отечественный продукт? А он когда-то просуществовал? Мы говорим, вот при советской власти… Вы знаете, можно с 13-м годом сравнивать…. Я помню политэкономию…

В.Дымарский
― Вы помните еще это, да?

Д.Потапенко
― У меня диплом советский, и у меня пять баллов по истории партии, извините, так уж на секундочку. Я из той эпохи, когда я еще был комсомольским секретарем…

В.Дымарский
― Наш человек!

Д.Потапенко
― Поэтому у меня еще «Дневник комсомольского секретаря» на столе лежит — очень забавная книжка.

Поэтому всю эту историю я помню. Так вот, возвращаемся к 1913-му году. Для этого должны быть базисные наработки, которые позволяют делать отечественный продукт. У нас физически нет. Когда мы рассказываем: Вот у нас там картошка… ФТС…

В.Дымарский
― А что у нас будет делать государство? Или рынок должен сам делать?

Д.Потапенко
― Не надо употреблять это матерное слово «государство». Есть конкретные персонажи, люди. Вот они должны. У нас основная проблематика заключается в том, что государство и есть бизнес. Вход во власть – это инвестпроект. С помощью законов, с помощью административных барьеров они просто зачищают рынок.

В.Дымарский
― Государство – это крупные бизнесмены.

Д.Потапенко
― Да, государство – это крупные бизнесмены. И всегда же есть соревнование. Это же давняя философская притча: соревнование злата, что называется, против стали. И в данном случае все же понятно: сталь просто подчинила себе злато и все, на этом все закончилось. По сути дела, сегодня кто будет олигархом… Вас завтра могут назначить. Могут сказать: «Подойдите сюда! Молодой человек, вы сегодня уйдете, а вы распишитесь – вы будете сегодня олигархом» — всё! Потому что сталь сказала злату. Все, схемы нет. Это на большом уровне. На мелком уровне все происходит достаточно банально. В муниципалитетах маршрутчики разрабатывают, разрабатывают маршруты – приходит мэр, губернатор и принимает закон и вводится муниципальное ГУП – всё! И там ездят уже муниципальные автобусы. А это что означает? Что эти маршрутчики потеряли. Физически они закупили транспорт, фактически, с точки зрения маркетинга «раскормили» этот маршрут – и все, у них все отобрали. И люди ушли на улицу.

Д.Потапенко: Костюмчики поменялись, мигалки стали легальными и стволы стали легальными
Q?

В.Дымарский― А скажите, по вашим представлениям, по вашему общению с коллегами: все предприниматели вашего формата, вашего размера это понимают и так считают?

Д.Потапенко
― Предприниматели – да. Все, кто работает в конкурентной среде, это всегда понимают.

В.Дымарский
― А почему… почему…

Д.Потапенко
― Почему рот не открывают?

В.Дымарский
― Да.

Д.Потапенко
― А дело в том, что большая часть предпринимателей понимают, что…

В.Дымарский
― Потому что они зависят.

Д.Потапенко
― Мы все зависим. И я завишу точно так же. Я являюсь частью системы. И это надо четко себе понимать. И наезды, что бизнес у нас непрозрачный, он сложно находится… Вот сетевые хомячки как-то начали сейчас отбомбливаться. Я вчера был у коллег на «Дожде», я говорю: Поймите правильно, я в трезвом уме и здравой памяти… То есть я должен подставить своих акционеров, себя под то, чтобы я бы чего-то открыл рот – и у меня завтра закрыли. Уже такие истории были, причем они были практически в прямом эфире. У нас было одно из заведений – магазин — в Москве. И Леша Егоров снимал такую программу, называлась: «История всероссийского обмана». Суть там была достаточно примитивна. У нас там общежитие для взрослых абсолютно, у нас магазин стоит и рядом стоит чепок, то есть небольшой магазинчик – торгует алкоголем, только алкоголем. И у нас есть алкогольная лицензия. Так вот нам специально посчитали, что у нас 99 метров до входа. И был спор…

В.Дымарский
― А должно быть 100. У этих там пятьдесят шагов, что называется, они стоят напрямую… Только вышел сюжет, потому что понятно: долгая съемка, смонтировали… — через два дня понятно, что у нас отбирают лицензию. А там не было ни фамилий, ни адресов, только была картинка. Но чиновники, с которыми я работаю… и интерьеры… они же все это прекрасно понимают. Даже такая… без ООО, без фамилий, без ничего – нам просто отжимают лицензию, и мы были вынуждены сдать объект в аренду. И когда мне начинают рассказывать: «Дима, а давайте вы раскроетесь…», — я говорю: «Ну то, что вы нашли, да, многое из того, что нашли мое, а дальше – извините, идите в лес. Этим занимаются совершенно другие люди, и вот когда вы будете массовым инвестором, тогда я буду НРЗБ».

В.Дымарский
― А не получается ли, что вот это чудище под названием государство, оно, что называется, вообще режет то, что приносит яйца.

Д.Потапенко
― Не совсем так. Давайте так: представим, что я буду государство, и я в принципе делаю правильно. Ведь в чем основная засада-то: государство российское, вернее, эти люди, они сделали идеальной систему воспроизводства…

В.Дымарский
― Для себя.

Д.Потапенко: И то, что мы создали и то, что было, одинаково погано
Q?

Д.Потапенко― Конечно. Она воспроизводит сама себя. Основная проблема их только одна: нас слишком много. Надо не 140 миллионов населения, а нужно миллионов от силы 80 – и у нас будет Катар. Вот, если бы мы передохли…

В.Дымарский
― Извините, на нашу территорию нас мало.

Д.Потапенко – А
―а, на эту территорию – мало, а для тех ресурсов, которые они продают – много. Ведь основной бизнес – это труба. Потому что, если был другой бизнес… Вот, когда мы говорим о великом государстве, вообще, государстве, задача государства и, в том числе, извините, президента, премьер-министра и всех остальных, называя своими именами – захватывать экономические рынки. Другого бизнеса у них нет.

Когда сюда приезжал ни к ночи помянутый Буш, он чем занимался? Он, по сути дела, захватывал наш рынок с точки зрения «ножек Буша». Назовите рынок, который мы захватили с точки зрения нашего продовольствия? В основном-то идет что? Мы типа пытаемся оружием торговать…

В.Дымарский
― Газ.

Д.Потапенко
― Газ, нефть. Мы пытаемся где-то впихнуть свое оружие, а для оружия должны быть куда более накаченные мускулы. Для этого у нас должно быть большее количество союзников, а у нас сейчас союзников, что называется, только Науру, если мне не изменяет память. Очень крупное государство, они признали что-то… Северную Осетию, Крым, по-моему…

О.Пашина
― Они признали всё, они исключительно верны, да.

Д.Потапенко
― Я считаю, что это все-таки серьезный экономический партнер Российской Федерации. Главное, чтобы россияне вспомнили, где она находится.

В.Дымарский
― Меня, знаете, что удивляет? Я посмотрел здесь какие-то цифры. Вот все: «Украина, Украина на грани дефолта», – то, что мы каждый день слышим. Оказывается, Украина – все-таки небольшой, но положительный рост.

Д.Потапенко
― Вот то, что я наблюдаю в Украине – там ребята пытались делать мою встречу с предпринимателями Украины, но там организаторы как-то легли на дно, я сказал: О’кей, это их, в общем-то, засада — у Украины, конечно, непростое положение, потому что война – это в первую очередь, понятно, жертвы, люди и это ужасно, а во вторую очередь – это, к сожалению, экономика. Экономика – когда ты каждый день бросаешь несколько миллионов гривен, просто сжигаешь, по сути дела в топке. Потому что, ну что: выстрел – это деньги, выстрел – это деньги. Даже человеческая жизнь — это тоже деньги.

В.Дымарский
― Хорошо. Но мы же тоже: выстрел – деньги. Наш выстрел — тоже деньги.

Д.Потапенко
― А как мы вот сарайчики и гаражи бомбим в Сирии – тоже очень красивая картинка.

В.Дымарский
― Тогда мне объясните. Если это деньги, то государство-бизнесмен теряет свои деньги.

Д.Потапенко
― Абсолютно верно.

В.Дымарский
― Ради чего?

Д.Потапенко
― Понимаете, нас точно обвинят, что мы только о своей мошне думаем – это безобразие. «Папа» вчера сказал, что, собственно говоря, не очень дорого нам обходится…

О.Пашина
― Это бюджетные учения.

Д.Потапенко
― Это бюджетная вся история. Хотя кто-то уже там подсчитал, что там 500 миллионов долларов закопано приблизительно.

Д.Потапенко: 90-е, «нулевые» и 15-е никак не отличаются, но это не означает, что я вас зову в 90-е
Q?

В.Дымарский― В Сирии?

Д.Потапенко
― Да, да, в Сирии. Соответственно, не берусь оценивать, но реально все, что скидывается туда, это колоссальные деньги. Наличие там нашей базы, зарплаты и каждый вылет – это деньги, причем колоссальные деньги. И всегда хочется задать вопрос: А где обратно деньги?

О.Пашина
― Отдача в чем?

В.Дымарский
― Не все меряется на деньги – скажут вам. А есть и безопасность, обороноспособность.

Д.Потапенко
― К сожалению, и это можно перевести в деньги, потому что в первую очередь это жизни людей. То есть мы для экономики — я, в том числе, вы, в том числе – мы какая-то сумма в деньгах. Как бы мы себе корону на голову не вешали, как бы крылья не расправляли, мы — деньги. Как и затраты – там, в том числе, на наши похороны, упаси господь нас, но, тем не менее – это же деньги в конце концов. Или на госпитализацию тоже…

О.Пашина
― Мы — такой бюджетный проект.

Д.Потапенко
― Мы – бюджетный проект. В общем, нас можно кремировать. По крайней мере, в кремлевскую стену нас закапывать не придется, это все-таки дороговато. Но все равно возврат должен быть.

У нас куда большая террористическая угроза в Ингушетии, в Дагестане. У нас есть, извините, если уж быть объективным, когда мы говорим, что боремся с терроризмом – у нас Афганистан. У нас Афганистан перестал существовать? У нас перестал существовать наркотрафик из Афганистана? То есть, собственно говоря, у нас, если посмотреть, к границам примыкает существенно более агрессивные… и большее количество поставщиков, называя своим красивым именем, — поставщиков, которые могут и идеологию продвинуть и террористов. То есть опять-таки деньги в виде террористов загнать.

В.Дымарский
― Смотрите, Дмитрий, из того, что я вижу, выходит такая картина, что все-таки там какие-то разговоры идут, дискуссии: что делать дальше, как делать дальше? И я смотрю, что основные тренды, как сейчас модно говорить, они идут не в сторону либерализации, развития рынка, а в сторону предложений… там товарищ Глазьев предлагает деньги печатать и так далее. То есть, если будут изменения, то они будут в ту сторону.

Д.Потапенко
― В любом случае, к сожалению, как ни покажется странным, надо рассуждать не о роли существующих правителей, а о созданной системе. Сейчас они являются заложниками созданной системы, и это иллюзорность, что они пойдут по какому-то иному пути, кроме как мобилизационная экономика.

В.Дымарский
― Слушайте, как прокурор Чайка не может заводить дело на самого себя…

Д.Потапенко
― Конечно. Это системность.

В.Дымарский
― …так же и они не будут менять систему.

О.Пашина
― Тогда такой вопрос: А зачем вы, вообще, выступили? Это просто из серии «я не могу молчать»? Потому что вы рассчитываете на кого? Бизнесмены вас не поддерживают, они бояться – вы только что сказали. Власть не будет ломать свою собственную систему – ей это не нужно. Президенту — неинтересно. Нам как потребителям, таким вот рядовым — нам все равно, кто нам будет продавать эту картошку: государство, вы или какой-нибудь Иван Петрович. И что? Вы — в белом и чистом поле.

Д.Потапенко
― Я знаю, что я в белом и чисто поле. Дело в том, что – еще раз подчеркну – система все равно сломается. Если говорить о потребителе каких-то – в кавычки поставлю – «моих услуг», их нет, физически в природе не существует.

Там, если вы посмотрите мое выступление на форуме, я взял листочек и просто зачитал ответы на вопросы. У меня не было там ни обращений типа: А вот «папа» не прав… или господин Гутенев, которого я только узнал потом – что «вы там неверно сказали…».

В.Дымарский
― Это который председатель комиссии, что ли?

Д.Потапенко
― Да, я только потом узнал, что его ВВ зовут. Я только прочитал вопросы и просто на них ответил – всё. Я ни с кем не собирался дискутировать. Я там толкнул Пашу, Павла Николаевича, говорю: Паша, я пойду, собственно говоря, все, что надо, я сказал — я могу отвалить.

О.Пашина
― Я все сказал, да.

Д.Потапенко: Задача государства – захватывать экономические рынки. Другого бизнеса у них нет
Q?

Д.Потапенко― Паша дернул меня за руки, говорит: «Ради приличия – люди очень приличные собрались – посиди еще пару докладов». И тут понеслось! Когда меня начинают бить с ноги… но меня с ноги бьют регулярно, просто это происходит не в такой лайтовой версии, когда мне говорят «Дмитрий…» — вот у меня некая комиссия в Швейцарии. Я просто забыл задать вопрос, какая сумма комиссии… Меня Паша дернул как-то – я не сформулировал, не сартикулировал вопрос – сумму комиссии. У нас у каждого есть комиссия с каждой сделки, просто надо обозначать ее.

То есть потребитель – я прекрасно понимаю, что его не существует в природе. Но еще раз говорю, что система идет по принципу СДД – «сожрите друг друга». Она пожирает самою себя. И, кстати, за «башнями» как раз-то там это понимают существенно лучше. И, когда мне задают вопрос: оппозиция – не оппозиция…, я говорю, простите, самая главная оппозиция, она за «башнями». Потому что они тоже понимают, что это у них идет СДД. Они пожирают друг друга, а вот мы, сирые, убогие – мы 128-й вопрос. Потому что после выступления мне звонили, простите, ну такой уровень депутатов – говорят типа: «Иди к нам». Я говорю, парни… И мне вот задают регулярно вопрос: туда пойдешь – сюда пойдешь… Мне можно любые сейчас погоны привесить, но если нет права изменить систему, меня вставлять в эту же систему без толку: я буду такой же урод, как они. И основное – это изменять систему принятия решения, а не девочек в борделе менять. Потому что вот эта «смена девочек в борделе» не приведет ни к чему. Это точно так же, как кровати там переставить.

О.Пашина
― Но вы не боитесь вообще просто каких-то серьезных последствий для себя?
Д.Потапенко
― У меня эти последствия регулярно, поймите правильно. Они были, есть и будут. Всё, что происходит в моей жизни, это вещь неприятная. Ну дальше-то что? Хорошо, давайте все сдохнем на коленях, давайте! Система, она все равно поджирает. Я делаю на том уровне, на котором я могу. Я встречаюсь с предпринимателями, чтобы, грубо говоря, в каземате они не чувствовали одиночества и темноты, но я делаю на своем низком уровне с теми очень ограниченными — и это правда – ресурсами, бюджетами, возможностями. Но потому что я четко для себя знаю, что страна – это предприниматели, которые что-то делают руками. Я их тоже костерю очень часто, много, но, тем не менее, я делаю то, что могу.

В.Дымарский
― Много еще вопросов. Но мы сейчас вынуждены прерваться на небольшой выпуск новостей.

О.Пашина
― Я напомню, что бизнесмен Дмитрий Потапенко у нас в эфире. Мы продолжим.

В.Дымарский
― Еще раз добрый вечер! Программа «2015». Оксана Пашина и Виталий Дымарский, мы сегодня ведущие. И в гостях у нас бизнесмен, предприниматель скорее, правильно?

Д.Потапенко
― Потому что бизнесмен – это выше. А я так… крошки со стола сгребаю.

В.Дымарский
― Хорошо. Предприниматель, собирающий крошки со стола, Дмитрий Потапенко, который прославился у нас последние дни, да и не только дни – может быть, даже месяцы – своими яркими выступлениями по поводу состояния российской экономики.

Дмитрий, знаете, какой вопрос у меня родился накануне нашего небольшого перерыва? Теперь я его задам вам, чтобы у вас было время на него ответить. Вы правильно говорите, что так или иначе, рано или поздно эта система рухнет, увы…

Д.Потапенко
― Она сейчас трещит.

В.Дымарский
― Вот какой запас хода?

Д.Потапенко
― Ну, смотрите, запас хода – это здоровье «папы» — тут надо для себя понимать, и тут часы тикают в обратную сторону, и это не зависит от нас и от него не зависит, потому что можно продлить жизнь и до ста лет, но есть активный интерес к жизни. И рядом подбираются молодые, условно молодые «шакалы», которые, собственно говоря, и будут вершить дальнейшую историю. Временной лаг… ну, я думаю, что в целом в силах и в состоянии лет 10-15 он в состоянии удержать этих нукеров, которые раскормились и которые сейчас прямо там смотрят в глаза, целуют в попу, но у каждого из них затаилась какая-то детская обида, которую он никогда не распознает, потому что, к сожалению, он находится в системе замкнутой, он ее изменить не может. Либо он ее должен жестко поменять… Все равно там есть детская обида, и кто-то удавится, и все равно кто-то обидится.

В.Дымарский
― Дмитрий, смотрите, почему люди, которые вокруг «папы», как вы говорите, — их что, устраивает нынешнее положение?

Д.Потапенко
― В целом – да. Кроме одного, их не устраивает одно: они тоже хотят быть «папами».

В.Дымарский
― Нет, я думаю, что есть одна вещь все-таки: дети за границей, недвижимость за границей, деньги за границей…

Д.Потапенко
― «Золотой парашют» должен быть.

В.Дымарский
― А верховная власть отрезает сейчас нас от Запада, мы становимся все более и более изолированными.

Д.Потапенко
― Да, естественно…

Д.Потапенко: Основная проблема за «башнями», и «башни» рвут друг друга очень серьезно, и это все выльется наружу
Q?

В.Дымарский― Зачем я все это копил, если я не смогу поехать во Францию, на Лазурный берег?

Д.Потапенко
― А здесь, собственно говоря, почему часы тикают в «папы» в обратную сторону, а у этих парней в другую сторону? Есть точка, как говорится, бифуркации, где, собственно, оно и рванет, где разорвет это все в сторону. Потому что у каждого из них есть та самая обида: почему он, накопив… И чем больше у него состояние, тем больше у него как раз недовольство. Оно внутреннее. Внешне-то, наоборот. Этим людям принадлежат СМИ, который сейчас просто в захлеб целуют… Потому что он не сам целует, а он целует с помощью денег. Но внутри-то он понимает: «Я накопил такие деньги, и почему я ими не могу распоряжаться, как считаю нужным?»

В.Дымарский
― Какие-то санкции. Я попал под санкции…

Д.Потапенко
― «Зачем мне это надо?» И он по тихому, естественно… Они, как шакалы, ходят и ждут, когда лев сдохнет.

В.Дымарский
― Я имею в виду, а он не является – лев – заложником?

Д.Потапенко
― Он заложник, он абсолютно…Я еще раз говорю, я не просто так сказал: все сейчас в этой схеме – и «львы» и «шакалы» – они заложники системы, которую они создали. Потому что, как мы говорим, демократия, более-менее, и дерьмо, но она, тем не менее, лучшее из того, что придумали. Система сдержек и противовесов, когда, собственно говоря, ты понимаешь, что есть такие люди, есть такие люди, а ты всего лишь являешься таким, полумягким арбитром и выстраиваешь, чтобы был гармоничный – я подчеркиваю это слово – гармоничный баланс. А там нет гармоничного баланса. Там есть клубок целующихся змей. То есть они на каждой встрече целуют друг друга в десна, а у каждого, что называется, была бы возможность воткнуть шило – воткнул бы. Они не гармоничны, потому что система… вот вы правильно говорите, государство – совок номер 2. Да, мы обмотали… это вот как просто, по сути дела, заткнуть крышку с паром – всё. И вопрос не недовольства нижнего персонала, который – понятно, вывел ОМОН на улице – и всё, их задавить на раз-два. Но только есть одна основная проблема: недовольство есть и среди ОМОНа, и где оно рванет… Вот в этой системе возникают внутренние напряжения, и эти напряжения никуда не сливаются.

Вместо того, чтобы государство само развивалось на внешние рынки… то бишь всегда есть агрессия в любом человеке, в любом государстве – эту агрессию надо уметь выпускать, направлять ее в нужное русло – в экономическое русло. И вот эта задача как раз государя, государственных людей. А они занимаются просто закручиванием этого краника…

О.Пашина
― То есть фактически делать ничего нельзя. Нужно сидеть и ждать, пока все сожрут друг друга, а потом, в нужный момент…

Д.Потапенко
― Нет. Смотрите, вы же задали вопрос: Дима, ты же занимаешься чем-то? Ну вот я этим занимаюсь. Я делаю то, что я считаю нужным. Как оно срастется? Я делаю на своем уровне для той маленькой страны, микроскопической, я подчеркну страны, которая есть, с теми возможностями пусть дохлыми, слабыми, кривыми, косыми – я не все умею, и я сам себя за эту регулярно казню, для меня главный арбитр – это я сам – каждый делает на своем месте…

О.Пашина
― Политикой вы заниматься не хотите. Искать каких-то союзников вы не хотите.

Д.Потапенко
― А какие там союзники? Они все регулярно приходят. И ко мне, ни к ночи помянуты, приехали ребята-дальнобойщики, сами приехали. Нашли телефон через кого-то, позвонили, встретились. Говорят: «Дима, нужна какая-то помощь… Тебе, если надо помощь…» — потому что там периодически какие-то хомячки вылезают — сильные специалисты, блин, в грузоперевозках – рассказать, как надо родину любить. Люди сами приехали, то есть люди сами организовываются.

В.Дымарский
― А они самоорганизовываются исключительно за счет собственного интереса?

Д.Потапенко
― Конечно.

В.Дымарский
― Они дальше своих интересов не смотрят.

Д.Потапенко
― Шире никто не пойдет.

О.Пашина
― Кстати, про дальнобойщиков: А почему так вот всё? Так получилось?

В.Дымарский
― Дальнобойщики же считают, что вот отмените этот «Платон» вместе с Ротенбергами – и все будет хорошо.

Д.Потапенко
― Они так не считают.

В.Дымарский
― Или они видят все изъяны системы?

Д.Потапенко
― Они видят большую часть изъянов системы, но для себя надо понимать, что там проблемы там даже не столько… Ротенберг – последняя капля. Потому что рынок транспортных услуг перегрет предложением и недогрет спросом. А, собственно говоря, если у нас не будет транспортных потоков за рубеж, если они не будут иметь возможность…, они не будут зарабатывать. И Ротенберг – это просто последняя пуля в голову. Поэтому step-by-step, нельзя сожрать слона…

В.Дымарский
― То есть внутрироссийская торговля…

Д.Потапенко
― Это все копейки. А внутрироссийская торговля падает, и это уже все признают. По-моему, последние данные – то ли 14, то ли 13 процентов, предпоследние данные были – 11 процентов. Еще раз говорю: нельзя обматывать страну колючей проволокой. У нас сейчас экономика – это колониальная экономика. Мы выкачиваем – только не мы, а вот бизнесмены, а не предприниматели – выкачивают углеводороды, меняют, и привозят потом туземцам, собственно говоря, колокольчики-бубенчики и, собственно говоря, телевизор. Ну, первое, что привезли, не к ночи помянутый, в отключенный Крым – это телевизор. Потому что, ну вот как без телевизора? То есть ни пожрать, ни там… Главное – это телевизор большой эмчеэсовский. Посмотрел нам панель, думаю: господи, что это?

О.Пашина
― Возвращаясь к дальнобойщикам, тем более, вы общались с ними: почему протест, который начался так ярко, он практически ушел в никуда.

Д.Потапенко
― А потому что его не просто сливают, ребят шельмуют… То есть первое: федеральные каналы о них ни слова. Мелкие каналы – что могут, делают. Но, собственно говоря, вы сами знаете, какая сила… какая у вас аудитория и какая девятичасовой программы «Время». Вы просто осознаете всю эту историю. Плюс подключаются «ольгинские», которые сейчас куда-то там переехали, они не «ольгинские», которые рассказывают, что все они там работают в черную…

В.Дымарский
― В соцсетях.

Д.Потапенко
― Да, в соцсетях которые формируют всю эту историю. Даже они сами признают, что подрубаются персонажи, которые не имеют никакого отношения к дальнобоям в прямом смысле; делают какие-то ассоциации, то есть, по сути дела, такие попы гапоны, то есть их сливают по полной. А ребята стоят под Москвой. А у них еще и деньги кончаются, то есть там жесть-жесть.

О.Пашина
― А действительно ли, так велика вера, как вы говорите, в «папу». Потому что он вчера отвели, что «я сам из рабочей семьи…, но платить будете».

Д.Потапенко
― Для себя надо понимать, что кроме «папы» никто не занимается здесь ничем. Поэтому тут вопрос не веры, а вопрос отсутствия возможностей. Если бы была возможность куда-то дернуться в другое окно, и это окно бы сработало, все бы куда-то дергались. Но тут как бы примет «папа» это решение или не примет, к сожалению…

В.Дымарский
― То есть это просто такая извечная российская монархическая традиция – прийти к царю?..

Д.Потапенко
― Монархическая история. Но мы сами построили эту монархию, и, к сожалению, на сегодняшний день по-другому нельзя.

В.Дымарский
― И, кстати, в связи с этим возникает вопрос: Эта система, которая вам так не нравится, да и вам тоже, и Оксане тоже, я думаю – кто, вообще, больше виноват: те, кто ее создавали – вот эти люди власти, или то, что называется, низы?

Д.Потапенко
― Нет, мы виноваты. То есть поймите правильно, «папа», он реально выходец из народа. Люди, которые рядом с ним – тоже это народ. То есть не надо себя делить на «они» и «мы». Они – это мы же.

В.Дымарский
― Это мы такие?

Д.Потапенко: Ротенберг – это просто последняя пуля в голову
Q?

Д.Потапенко― Это мы такие. Еще раз говорю: это мы такие. Когда мы переносимся на полянку, когда я общаюсь со своими коллегами-предпринимателями, это мы исповедуем вот это патерналистское отношение, то есть мы ждем все время бога, царя, отца. Я понимаю, что у нас у всех были проблемы с отцами в детстве. Но черт побери, ты же вырос! Ты уже штанишки одел, ты что-то уже в штанах держишь. Ну будь любезен, иди тогда вари щи и не морочь голову. Когда ты ждешь бога, царя и отца, тогда всё — вот тебе ярмо на шею повесили и хлыст дали. Если ты хочешь просто получить тупо других рабов, то ты-то несвободный человек…

В.Дымарский
― Не только бога, царя и отца, а еще и государство. Все же хотят, чтобы тебе государство что-то такое сделало. Сам ничего не хочешь сделать.

Д.Потапенко
― Конечно. Не будешь делать. Вот об этом, собственно говоря, когда Оксана задавала вопрос, что каждый из нас может сделать: каждый из нас на своем месте может делать работу…

В.Дымарский
― А не идти на поклон к государству.

Д.Потапенко
― И не только к государству. Даже изменять государство… Потому что даже строительство государства российского – это такая же работа после работы. Собственно говоря, когда задается вопрос: «Вот ты ходишь на радио телевидение…». Я точно могу абсолютно сказать… Это было лет пять тому назад еще, когда у меня не было никаких программ на радио и телевидении – я их сам инициировал. Когда мы, предприниматели все время занываем, что вот нас СМИ неправильно отображают, я говорю: «Слышь, оторвали задницу – и пошли делать!» Вот можно поныть… Вот я четыре года был в эфире: «Финам», «Сити», «Комсомолка», ОТР. Ребята, вот я после работы, которая, может быть, не самая большая, — я шел и работал еще раз. Ну, и не мне вам рассказывать, какие там ставки, что это не зарплата, на это прокормить семью нельзя, тем более, приходя на полчаса в эфирную студию. У меня секретарша, которая подписывала все время эти договоры, ржала просто над заработной платой, которую могут начислить, ну, потому что все понимают…

Вы говорите, чтобы о нас правильно говорили в СМИ – ну так вы сделайте что-нибудь. Я просто помню, я, встав на вашу сторону, приглашаю к себе гостей. Там небольшая сетюшка маленьких супермаркетов возле метро, торгующая молочкой – все приблизительно поняли, что это в Москве. Я пытаюсь пригласить человека на беседу. То есть я, предприниматель, где будет только экономика. Блин, мне говорят: «Обратитесь к нашему пресс-секретарю». Я так: «К кому!?» Говорю: «Вас там сколько человек?» Он говорит: «Нас сто человек, но надо к пресс-секретарю».

Вот я не знаю, как у вас, я могу вам четко внятно сказать: Если ко мне человек, чиновник приходит с пресс-секретарем, он – дебил! Огромными буквами: он дебил точно! А еще, если пресс-секретарь садиться в эфирную студию – он просто олигофрен, вариантов никаких. У меня не было ни одного ни разу… Я еще раз говорю, я не журналист, у меня кривой русский язык, «четыре» мне, видимо, ставили из-за жалости, но вот железяка: сидит в эфирной студии пресс-секретарь – я понимаю, что с гостем будет попадос. И это у меня было сто из ста. Может быть, у вас другая статистика, ничего сказать не могу. Я же, еще раз говорю, не журналист, и в союз журналистов меня не примут, потому что с языком у меня плохо…

О.Пашина
― Надо сказать слушателям по секрету, что Дмитрий Потапенко пришел без пресс-секретаря.

В.Дымарский
― Я хотел спросить. Ваш тезка Дмитрий Медведев с 8-го по 12 год – вот какая-то была смена «папы».

Д.Потапенко
― Условная, да.

В.Дымарский
― Условная. Мы же помним: «Свобода лучше, чем несвобода», «Хватит кошмарить бизнес». Ничего не сработало.

Д.Потапенко
― А это и не могло сработать. Вы поймите, коллеги, как оно могло сработать?

В.Дымарский
― Он же искренне этого хотел, я не сомневаюсь.

Д.Потапенко
― Ну, допускаю. На мой взгляд, задача идеологии – показывать розовый слонов, когда, собственно говоря, нечего жрать. Поэтому задачи идеологии исполняет прямо на пять баллов. И дайте мне первые три кнопки ТВ и пару кнопок радио – и завтра все будут ходить в красных штанах и приседать. Потому что с помощью этого инструмента Овертона можно доказать абсолютно все и завтра легализовать каннибализм и считать, что самое прогрессивное движение – это каннибализм.

В.Дымарский
― Люди не понимают, что они жертва пропаганды?

Д.Потапенко
― Как они могут понять? С 1917 года: Кто был никем, тот стал всем. Мы снесли так называемую элиту. И мы все равно мы ждем царя. У нас за все эти века не возникло одно огромное слово: «Ответственность». Что при советской власти, что сейчас – не возникло слово «ответственность». А что такое ответственность? Это, в том числе, принимать того «папу», которого ты выбрал со всеми плюсами и минусами. Не с точки зрения пропаганды, а принимать, как говориться, и ставить ему на вид. Он менеджер, и точно так же, когда ты ставишь себе менеджера в мэры, ты будь любезен… он менеджер, это исполнитель.

В.Дымарский
― Это прямая связь между экономикой и политикой.

Д.Потапенко
― Абсолютно. Извините, меня всегда поражает… Мы, когда пытаемся ремонтировать кухню, что мы делаем? Мы худо-бедно ее чертим на бумажке кто криво, кто косо. Потом мы ездим по магазинам: смотрим, что поставить. Потом мы думаем где это все расставить, как это все расставить. Потом мы вызываем таджиков, потом мы им по частям даем деньги, потом мы их выгоняем – меняем на следующих таджиков, и тоже ими недовольны. Ну черт побери! То есть мы, ремонтируя кухню, составляем план, требуем его исполнения и требуем увольнения человека. Так, черт побери! – государство российское – это твоя страна. Так что ж ты сидишь жопой ровно и ничего не делаешь? Ни составляешь плана… Когда ты приходишь к бюллетеню – раз в шесть лет кинул – всё, можно расслабиться! И потом говоришь: «Чё-то да, вот этот Вася Пупкин, он чего-то плохо… А давайте мы на Потапенко поменяем. Он чего-то говорит хорошо». Нет, не пойду, родной! Вот ты план составь, дай мне – я его исполню Нет плана – извини, я — мимо кассы, я не умею. Мне нужно ТЗ – чего ты хочешь получить — под названием «страна».

О.Пашина
― Они ничего не хотят. Вот вы любите исторические экскурсы. Мы за это время воспитали несколько поколений, которые радостно минимизируют свои потребности. Они говорят: «Никогда не жили хорошо, нечего и начинать» Всё. Они счастливы. Что вы хотите, сделать их насильно еще счастливее?

Д.Потапенко
― Нет, тут, к сожалению, мы вернемся к тому, когда нам назначили нового «папу», у него была уникальная возможность – это самая большая претензия – я сейчас ее произнесу, эту фразу дословно: у него была уникальная возможность принудить жить страну при демократии. Именно принудить, потому что, к сожалению, для того, чтобы человек начал нести ответственность, начал нести и думать… Если за 70 лет воспитано 4-5 поколений без слова «ответственность», к ответственности надо приучать. А к ответственности мы детей приучаем, извините, до трех лет. Потому что он должен нести ответственность за то, что он вытирает себе попу. И если он не научился вытирать себе до трех лет попу, он не будет ее вытирать и в 18 лет, и в 20, и в 30. И у нас выросло здоровое поколение здоровых лосей мужиков, которые живут с мамой. И он не может построить отношения с бабой, потому что он, блин, с мамой, сволочь живет! Всю жизнь он живет с мамой, и вот что его мама там одобрит… Одобрит, не одобрит – это твоя жизнь. Тебе дали паспорт. Ты половозрелый здоровый лось – иди, ошибайся… Да, мы все ошибаемся, я ошибаюсь, у всех у нас вырастают шрамы и рубцы на шкуре, но это твоя жизнь, твоя ответственность. Может быть, это неправильно, но она неправильной, может быть, для кого, но она правильна для тебя. Будь мужиком, женщиной… человеком в конце-то концов.

В.Дымарский
― Тут главная проблема отсутствия демократии – то, что все эти чиновники – мэры, губернаторы и так далее – они отвечают только перед человеком, который их назначил, не перед избирателем.

Д.Потапенко
― Естественно.

В.Дымарский
― Хорошего назначил – хорошо. Плохого назначил – плохо.

Д.Потапенко
― Да. Рейтинг обеспечил… Когда мне один из губернаторов говорит: «Вот ты мне рассказываешь, а у меня в регионе 5 тысяч городок с населением 20 тысяч человек, и я, естественно, буду врать им, что я проложу дороги, сделаю то… Потому что экономически нецелесообразно это прокладывать». Я говорю: «Слышь, ты, мужик, ну вот хорошо, пусть тебя «папа» назначил, но дальше действуй по-мужски. Если ты понимаешь, что экономика региона не тянет туда прокладывать дороги, значит иди и общайся с этим людьми. Получай по рогам за то, что не можешь проложить дороги. И все, что ты можешь говорит: «Ребята, есть компромиссный вариант, — условно говоря, — придется переселяться туда-то…» — но это будет мужской поступок. Да, ты огребешь очень много. Да, может быть, ты отработаешь единственный и неповторимый, да, может быть, один срок, а даже, может, и не доработаешь. Но это будет создание региона. Если ты хочешь, конечно, сохранить свое кресло и жить на этим кресле ровно, то да».

Д.Потапенко: Один из депутатов пытался научить меня как «родину любить». Поэтому был когнитивный диссонанс
Q?

К сожалению, в этом-то и проблема, что они все идут на сделку с совестью. А сейчас, по сути дела, к власти должны прийти люди, которые предадут систему. Потому что мы находимся настолько в глубоком… Вот сейчас экономисты говорят, что следующий президент получит все проблемы. Да он не получит и десятой доли проблем, потому что сейчас мы сифилис лечим присыпками. Мы полируем все, а носик-то уже провалился, он уже давно провалился. И сначала придется – к сожалению, будет очень шоковая история – осознать, что у нас нет ни носа, что у нас кости уже посыпались; и что мы раскрутили глобус, потыкали туда пальчиками и поссорились со всеми рынками…

В.Дымарский
― В общем, надо зачать нового человека, новый организм.

Д.Потапенко
― Конечно, надо зачать новое. И то, что у нас есть от нужного, всего от силы 10-20%. Вот эта пропасть между реальностью и этим заполированным сифилисным носиком, она колоссальная. Потому что, еще раз говорю: мы поссорились с рынками. Мы все время говорим, что мы боремся за то, за пятое и десятое. Еще раз говорю: экономика является первичной. А потом либо появляется политика НРЗБ она и в дерьме экономика. Другого варианта нет. Мы сами себе все порезали. Это наша проблема, в том числе, и моя. Как-то так.

В.Дымарский
― Вы очень часто в своих выступлениях ссылаетесь на зарубежный опыт. Вы работаете во многих странах и так далее. У меня тоже есть, во-первых, не предпринимательский опыт…

Д.Потапенко
― Тем не менее.

В.Дымарский
― У меня есть опыт жизни. Там тоже очень тяжело, это очень тяжелое дело – предпринимательство.

Д.Потапенко
― Однозначно. Бюрократия там в разы жестче и хлеще.

В.Дымарский
― Я во Франции жил, там ужас…

Д.Потапенко
― Там вообще социализм победил, что называется. Там надо, что называется, черненьких и желтеньких нанимать на работу. Главное – чтобы у них был местный паспорт. Там социализм победит и страна еще этого хлебнет этого так называемого социализма. Социализм – это всего лишь схемотехника, когда кто-то за тебя уже что-то платит, кто-то конкретный – тут надо для себя понимать. Бюрократия там существенно хуже. Но там есть другая фишка. Дело в том, что по большом счету государства как машины там не существует. Оно существует, по сути дела, в виде программного обеспечения и набора законов. То есть там чиновник уязвим. То есть можно совершенно спокойно посудиться или там Трампу послать по известным адресам… Существующему президенту, существующей там экономической власти он может с большой трибуны послать по известным адресам, и после этого Трамп не будет лежать звездочкой и ему не будут вколачивать, что называется, эти «космонавты», как надо любить Обаму. Это не будет – от слова «совсем». У нас, извините, завтра список «Форбс» просто выйдет на трибуну «Пионерской правды», скажет что-то по поводу «папы» — и завтра им скажут: «Джентльмены, пройдите сюда, распишитесь и отойдите в сторону, потому что у нас есть следующий кандидат на эту должность.

О.Пашина
― Уже никто не скажут, потому что был пример, и все всё понимают.

Д.Потапенко
― Да, уже все понимают, конечно, собственно говоря. «Мечел» у нас… «Где у нас этот джентльмен? А где у нас врачи из Следственного комитета. У нас хороший Следственный комитет, там работают хорошие хирурги». Поэтому у нас вся эта история, она развивается, понятно как.

В.Дымарский
― Ну что, будем благодарить?

О.Пашина
― Да, спасибо!

В.Дымарский
― Дмитрий, спасибо вам большое за этот эмоциональный всплеск.

О.Пашина
― Предприниматель Дмитрий Потапенко. И будем ждать.

В.Дымарский
― И приходите еще к нам.

Д.Потапенко
― Зайду, конечно.

В.Дымарский
― Может быть, раскачаете все-таки людей.

Д.Потапенко
― Я думаю, что не только… Во-первых, там основная проблема за «башнями» и «башни» рвут друг друга очень серьезно, и это все выльется наружу.

В.Дымарский
― Да, а мы безбашенные.

Д.Потапенко
― Да.

В.Дымарский
― До встречи через неделю!

О.Пашина
― Всего доброго!
— А теперь я позволю себе это прокомментировать
По моему очень трезвый взгляд на вещи, но я бы принципиально поспорил о том, что по большому счёту это проблема не перед Россией а перед всем человечеством. Вот Потапенко же призывает власти заниматься экономической экспансией во вне. Но стран-колоний то рано или поздно не останется для такой экспансии. Уже мало остаётся. Все сами хотят производить и всем нужны рынки сбыта.

Потому с моей точки зрения выход то из этого тупика всё таки именно она родимая — мобилизационная экономика с плановым регулированием, сворачивание капиталистического рынка. И лучше сразу на всей планете.

Именно потому на Западе тоже уже во многом давно социализм (не такой как в СССР с госпланом, но социализм) И если от него отказаться как призывает Потапенко, то всем будет очень плохо и больно, особенно низам общество. А то что это будет болезненно Потапенко вскользь признаёт.

Потому я считаю, именно эти элементы социализма надо развивать, а не возвращаться к нерегулируемому рынку, на который Потапенко смотрит как на панацею. Верно для людей умелых и ответственных оно может и полезно, а остальных куда, которых ответсвенности не научили? То что не научили, это плохо. Но не все умеют жить успешно по правилам жёсткой рыночной конкуренции. Даже в тех странах где к этому народ приучали веками.
Это почти как с войной в этом фильме про убийства, что выше.
Чтобы успешным быть при нерегулируемом рынке тоже надо быть грубо говоря маньяком трудоголиком, который готов пахать с утра до ночи. И нужно уметь хитрить, грубо говоря надо быть не только ответственным, но и хитрожопым, уметь перекладывать ответственность на других.
А когда с емьёй общаться? И вообще думать о вечном? Я это пытался и Груздеву как то объяснять. Наверно без большого успеха.
Мы же, я уверен, в этот мир приходим не для того чтобы производить и потреблять больше товаров, а чтобы учиться понимать, что есть добро и что есть зло. А для этого надо иметь время, чтобы не только себе под ноги смотреть, но и на небо.

Не факт что я прав, но у меня складывается такое ощущение, что к этому дело и идёт. К ещё большему сворачиванию рыночных элементов в экономике и не только в России.
По крайней мере и Ходорковский о том же говорит, про то что, если в среднем и мелком бизнесе рынок вполне уместен. В крупном бизнесе, который критикует Потапенко, рынок не работает по мнению Ходорковского.

А поинтересуйтесь историей экономики, увидите, что в России крупный бизнес с самого начала не работал по правилам рынка, с XIX века ещё при царях он сразу же очень быстро становился монополистическим и государственно-капиталистическим.

Именно потому в России буржуазия была так слаба, что упустила власть в 1917.
она и сейчас настолько слаба, что к большой власти её не пускают и её всю дорогу кто-нибудь обижает.

но то что к ответственности надо приучать — это точно. и мужчин и женщин.

newstula.ru/news/139384/alisa-tolkaceva-sejcas-prekrasnye-vremena-dla-progressa
Интервью Алисы Толкачёвой журналу «Региональная Россия». Алиса одно время была мэром Тулы, а сейчас руководит управляющей компанией в сфере ЖКХ и тульским отделением общественной организации «Деловая Россия»
Интервью мне показалось более оптимистическим в целом и не таким паническим как у горемыки Потапенко. Но в некоторых важных аспектах она гоаорит примерно то же самое что и он.
Про то что власть бизнесом помыкает по такой волюнтаристской модели — «пойди туда, не знаю куда и принеси то, не знаю что». Законы принимаются такие, что в них пункт А противоречит пункту Б.
newstula.ru/news/139384/alisa-tolkaceva-sejcas-prekrasnye-vremena-dla-progressa