www.strana-oz.ru/2004/6/chastnaya-sobstvennost-ustarela
Частная собственность устарела
Напечатать
Александр Бузгалин

Автор озаглавил свою статью именно так, без вопросительного знака, ибо берется показать в ней, что классический тезис о частной собственности как основе обеспечения эффективности экономики на базе раскрепощения личной инициативы и предприимчивости, а также свободы индивида и иных фундаментальных принципов либерального мироустройства в современную эпоху является анахронизмом[1].

Впрочем, я взялся бы показать, что и в прежние времена эта «аксиома» неоклассики была неверна, хотя и многократно «доказывалась» Хайеком, Пайпсом и другими учеными (это не оговорка: для названных авторов тезис «частная собственность — наше все!» есть именно аксиома, однако реальная жизнь столь явно оспаривает их утверждение, что им приходится тратить массу времени на его доказательство, превращая аксиому в теорему…). Сделаем несколько предварительных замечаний.

1. Частная собственность есть исторически особая форма собственности, ставшая господствующей относительно недавно: не только сотни тысяч лет первобытного коллективизма, но и общинная жизнь российских крестьян (равно как и крестьян десятков других государств Азии и Африки) вплоть до начала ХХ века, «реальный социализм», охвативший треть мира, современная Куба, сотни тысяч кооперативов, общественных организаций и других форм общественного хозяйствования доказывают, что в частной собственности (равно как и в общественной или любой другой из многочисленных исторически существовавших форм собственности) нет никакой «естественности», которую ей приписывают либералы на протяжении последней пары столетий. Она всего лишь одна из возможных и в настоящее время пока господствующих форм присвоения и распоряжения. Частная собственность возникла и отомрет, как и любая другая исторически конкретная форма социально-экономической жизни — более того, мы собираемся показать, что она стремительно устаревает, т. е. сковывает те формы человеческой активности, с которыми ассоциируется прогресс.

2. Частная собственность бывает очень разной. Есть частная собственность, основанная на личной зависимости и внеэкономическом принуждении (благородное дворянство и великие государи нашего Отечества именно так, при помощи барщины, кнута и виселицы реализовывали свои интересы вплоть до середины XIX века), есть частная собственность, предполагающая единство труда и собственности (собственность фермера или владельца мастерской), есть частная собственность, основанная на отделении капитала от наемного труда, что типично для большинства современных корпораций, где сотни тысяч акционеров контролируют десятки и сотни миллиардов долларов…

3. В современной экономике существуют и успешно развиваются многочисленные нечастные предприятия: государственные (как малые муниципальные пекарни, так и гигантские аэрокосмические концерны), кооперативные (например, Мондрагонская группа кооперативов в Испании с оборотом более шести миллиардов долларов[2]) и коммунальные.

* * *

И все же частная собственность остается господствующей. Пока. Почему?

Не почему господствующей (это как раз очень убедительно показали еще Адам Смит и Карл Маркс, объяснившие, почему и как переход к индустриальной экономике и национальным государствам связан с переходом от натурального хозяйства и личной зависимости к рынку, частной собственности и наемному труду), а почему «пока»? Почему частная собственность устарела?

Начну с классического марксистского тезиса: развитие капиталистической индустриальной системы постепенно ведет ее к самоотрицанию, о чем свидетельствует идущий на протяжении более чем столетия процесс социализации производства и собственности. Этот процесс идет нелинейно, противоречиво, но идет.

Во-первых, все более ассоциированной становится собственность на капитал. Доминирующей формой такой собственности уже давно стали акционерные общества, где каждый индивид имеет весьма ограниченные права, а «частным собственником» является сложная пирамида власти. В современной транснациональной корпорации (ТНК) права собственности распределены между сотнями ключевых игроков и десятками тысяч второстепенных, включая не только акционеров (пусть даже крупнейших, «забудем» о сотнях тысяч мелких владельцев акций), но и менеджеров (в соответствии с экономической теорией неоинституционализма управление есть один из ключевых компонентов пучка прав собственности), а также государство и профсоюзы (они сильно ограничивают ныне права собственников, т. е. изменяют классическую модель прав частной собственности), другие корпорации, банки и т. д. В результате права собственности в корпорации очень распылены, хотя основной контроль за их пучком по-прежнему сохраняет относительно узкий слой лиц, которые (NB!) превращаются из классических частных собственников в корпоративную номенклатуру (Александр Зиновьев в своей работе «Запад» очень ясно показал сходство этого слоя с советской номенклатурой). Следовательно, даже внутри «цитадели» частной собственности развиваются процессы, указывающие на то, что она превращается в номенклатурную, т. е. «социализируется».

Во-вторых, мелкий бизнес в условиях постиндустриального общества становится существенно иным. Это уже не столько мелкие частные лавочки и мастерские, сколько временные творческие коллективы разработчиков, новаторов и т. п., работающих скорее как кооперативы или другие формы ассоциированной деятельности, основанной внутри коллектива в большей степени на отношениях солидарности, нежели конкуренции и/или найма. Более того, даже классические, «старые» формы мелкого бизнеса нередко уже не самостоятельны и образуют сети, зависящие от крупных корпораций, а некоторые из них, например фермерские хозяйства, ныне во многих странах живут только благодаря постоянной государственной поддержке и при этом широко используют формы сбытовой, снабженческой и иной кооперации… — перечень легко продолжить. Все эти компоненты не меняют формы собственности, но существенно изменяют ее экономическое содержание.

В-третьих, на протяжении всего ХХ века увеличивается роль государства в экономике. Обычно, когда речь заходит о государстве и собственности, экономисты упоминают лишь о доле унитарных государственных предприятий в экономике (она действительно невелика — около 10%). Но более важно другое: на протяжении всего ХХ века растет доля государства в перераспределении ВНП (с 15–25% в начале века до 35–55% в конце[3]) — значит, на время этого перераспределения государство прямо или косвенно становится собственником от одной трети до половины всего производимого в той или иной стране богатства. Еще важнее то, что государство (во всяком случае, социально-ответственное, как, например, в странах ЕС) контролирует большую часть образования, фундаментальной науки и здравоохранения, природных заповедников, важнейшие объекты культурного наследия и т. п. А это сферы постиндустриальной экономики, которым принадлежит ныне такая же роль, какая была у индустрии в XIX веке. Наконец, государство контролирует значительную часть «пучка» прав собственности частных фирм (их деятельность жестко ограничена в социальном, экологическом, культурном и т. п. отношениях, особенно важных в условиях перехода к обществу знаний).

Итак, частная собственность еще господствует в нынешнем мире в той мере, в какой сохраняется гегемония глобального капитала, но эта частная собственность уже в известной степени социализирована, существенно ограничена и дополнена элементами общественного присвоения и распоряжения – т. е., по большому счету (в соотношении с прогрессивными технологическими и культурными тенденциями общества знаний), теряет свое прогрессивное значение.

Последний тезис, впрочем, все еще не очевиден. Чтобы обосновать его более убедительно, соотнесем наиболее значимые черты новой постиндустриальной эпохи с некоторыми фундаментальными принципами частной собственности.

* * *

Достаточно отчетливо прослеживается связь: чем больше развивается общество знаний (мир творчества, культурного диалога), тем быстрее устаревает частная собственность как форма эффективного использования и присвоения благ.

Начнем с объектов собственности. К числу аксиом современной неоклассической экономической теории (их выносят в предисловие любого из многих десятков «экономиксов») относятся тезисы об ограниченности ресурсов (на язык обыденного сознания этот тезис переводится известным выражением «Всем всего никогда не хватит») и безграничности потребностей. Именно эта аксиоматика лежит в основе любых рассуждений о «естественности» частной собственности.

По мере угасания индустриальной экономики и массового производства мир входит в эпоху качественно иных объектов собственности. Постепенно господствующими в экономике становятся не ограниченные ресурсы (природа и человек), а новый тип «ресурсов» — культурные ценности. Эти «ресурсы» неограничены, неуничтожимы, они могут быть «потребляемы» сколь угодно широким кругом лиц и на протяжении сколь угодно продолжительного периода времени. И это такой пирог, который становится тем больше, чем шире круг едоков и чем активнее они его поедают (так Чайковский, «съев» творение Пушкина, создает свою оперу, и «пирог» искусства становится богаче).

Эти всеобщие «ресурсы», составляющие основу экономики знаний, по своей природе уже не нуждаются во внешнем ограничении доступа к ним, могут не быть объектом частной собственности. Более того, частная собственность лишь искусственно ограничивает доступ к ним, создавая преграды на пути освоения культуры. Безусловно, собственно материальное производство останется, но как один из относительно малозначительных секторов экономики (с долей занятых менее четверти трудоспособного населения). Господствующей становится сфера «производства» культурных ценностей, т. е. общественных благ. Здесь действует то же правило, что и при переходе от доиндустриальной экономики к индустриальной: еще в XIX веке подавляющее большинство россиян не понимало, как может прокормить себя страна, в которой крестьянство не будет составлять подавляющего большинства населения. Однако опыт уже прошлого века показал: чтобы обеспечить избыток зерна и мяса, надо сократить аграрное население с 80 до 5%. Так же опыт нынешнего века покажет: чтобы обеспечить массу утилитарных материальных благ, надо перейти от индустриального производства к постиндустриальному, радикально сократив число занятых в материальном производстве. Соответственно, произойдут и изменения в отношениях собственности: подобно тому как переход от аграрной экономики к индустриальной сделал неэффективной (а не только аморальной) частную собственность на человека, так и переход к экономике знаний, образования и культуры сделает неэффективной частную собственность на эти объекты.

Соответственно изменяется и субъект собственности. На смену рациональному homo economicus идет homo creator — субъект с иной системой ценностей, потребностей и мотивов. Потребности в условиях нового мира становятся иными: они не утилитарны и качественно безграничны, но при этом ограничены количественно, в отличие от утилитарных потребностей. Несколько упрощая эту связь, я бы ее сформулировал следующим образом: в той мере, в какой каждый из нас остается homo economicus, мы стремимся максимизировать количество утилитарных благ (по возможности, наиболее престижных); в той мере, в какой в нас развиты мотивация и ценности homo creator, мы стремимся к самореализации в творческой деятельности, к культурному диалогу. При этом под качественной безграничностью потребностей «человека творческого» я понимаю то, что он никогда не ограничен данным кругом культурных феноменов. Он всегда стремится к новому, стремится выйти за достигнутые рамки, и это стремление направляет всю его деятельность. Деятельность и самореализация в ней, а не возможный доход от нее становятся главным мотивом и главной ценностью.

Соответственно с изменением объектов и субъектов изменяются и сами отношения. В пространстве и времени культуры условием творческой деятельности становятся диалог и сотрудничество, которые не могут не быть неотчужденными, а это антитеза конкуренции частных собственников, ведь творчество — это деятельность, развивающая ее агентов и созидающая культурные ценности в процессе диалога (субъект-субъектного отношения) между индивидами (см. работы Г. Батищева, В. Библера и др.)[4]. Ключевым «ресурсом» для такой деятельности становится сам творческий человек. Формирование человека, обладающего творческим, культурным потенциалом, новаторскими способностями, становится главным инструментом прогресса и главной задачей человечества.

Такой человек не нуждается более в частной собственности. Он (каждый из нас в процессе учебы или творчества, чтения умной книги или воспитания ребенка) в этом мире является собственником всего, до чего может дотянуться его пытливый и деятельный ум. Это не частное, но сугубо индивидуальное присвоение (точнее, освоение) всеобщего (принадлежащего каждому) богатства. Здесь (в отличие от «старой» общественной собственности на ограниченные ресурсы, где все в той или иной мере были собственниками ограниченных общих благ) каждый непосредственно [в своей творческой деятельности] является собственником всех благ, и в этой мере мы можем говорить о снятии и частной, и общественной собственности в присвоении каждым всего в той мере, в какой ему хватает его личностного потенциала. Каждому, кто не верит этому тезису или не понимает его смысла, автор искренне советует отправиться в ближайшую приличную публичную библиотеку и понять, что он может абсолютно бесплатно (в отличие от знаменитого сыра в мышеловке) присваивать сколь угодно великие богатства, выработанные человечеством. Богатства, в сравнении с которыми даже «мерседес-600» — всего лишь быстро ржавеющая железяка…

Вот почему общество знаний в потенции (безусловно, сами по себе качественные изменения технологий, характера труда недостаточны для смены общественно-экономической системы — к этому может привести только социальная революция)[5] — это мир, в котором правилом становится не стародавнее «это — мое» и не идущее от «реального социализма» «общее — значит ничье», а качественно новое: «каждый — собственник всего». Это, если угодно, универсальная или всеобщая индивидуальная (снятая «частная») собственность каждого на все. Вот почему общество знаний могло бы выразить свое кредо словами Карла Маркса: снятие[6] частной собственности!

Именно в этом и состоит главный пафос нашего текста: частная собственность устарела, следовательно требует снятия (по законам развития, где отрицание всегда содержит в себе и наследование, сохранение) в новом качестве, подобно тому как были сняты в процессе буржуазных трансформаций (в том числе — революций) институты феодального общества новыми, буржуазными институтами (в том числе, институтами капиталистической частной собственности).

* * *

Мне хорошо известно, что в последнее время процесс социализации собственности (да и вообще экономики) замедлился, а в иных странах (включая Россию) сменился на обратный. Не менее хорошо мне известно и то, что о переходе к обществу знаний и опоре на потенциал творчества ныне можно говорить лишь применительно к формам корпоративного капитала (не скажу «частной собственности», ибо, как уже было замечено, ТНК или Пентагон трудно назвать «частником» в классическом — хайековском — смысле слова). Однако…

Во-первых, регрессивный ход истории — одна из типичных тенденций переходных состояний, и он рано или поздно сменится прогрессивным[7]. Так, от феодализма и абсолютизма человечество шло к рынку, капиталу и демократии бо лее 400 лет, сквозь кровь революций и пот реформ. Столь же нелинеен и начавшийся переход к новой общественной жизни, адекватной вызовам постиндустриальной эпохи, и я не склонен впадать в абсолютный пессимизм только потому, что мы сейчас попали в русло реверсивного течения исторического времени.

Во-вторых, тенденции десоциализации — лишь некоторая флуктуация, ныне в Европе мера самоотрицания частной собственности и рынка, роль государства и гражданского общества в экономике намного выше, чем, скажем, всего 30–40 лет назад.

В-третьих, реверсивные изменения последних двух десятилетий протекают на фоне обострения глобальных проблем, роста насилия, обострения социального неравенства и других явлений, о которых даже праволиберальные социологи и экономисты размышляют без всякого оптимизма. Следовательно, те экономические и социальные формы, в которых ныне протекает становление постиндустриального общества, далеки от оптимальных. На этой основе можно предположить, что попытки сохранить господство устаревшей ныне частной собственности в таких формах, которые дают власть глобальным игрокам (ТНК, НАТО и т. п.), — это путь, столь же неадекватный для генезиса общества знаний, сколь неадекватен был абсолютизм для развития процессов индустриализации.

Сделанный выше вывод подтверждается также тем, что нынешняя (по большому счету остающаяся в рамках частной собственности, хотя и видоизмененной) модель генезиса общества знаний привела к тому, что большая часть наиболее эффективных и важных для общественного развития ресурсов сосредоточена в секторе, который я с некоторой долей условности назвал бы «превратным» или «фиктивным». Это сферы, в которых не создаются ни материальные, ни культурные блага, но обращаются гигантские ресурсы. Компоненты этой «фиктивной» экономики хорошо известны — финансовые спекуляции, объем которых еще 10 лет назад превысил 500 000 миллиардов долларов в год (0,1% этих средств достаточно, чтобы вдвое поднять уровень жизни беднейшего миллиарда жителей Земли), военные расходы, вдвойне бессмысленные после распада советского блока, паразитическое перепотребление (так, средства, расходуемые на производство «элитной» косметики, превышают средства, расходуемые на помощь голодающим), масскультура… — перечень легко продолжить.

Хорошо известны альтернативы развитию устаревшей, основанной на частной собственности и глобальной гегемонии капитала модели социально-экономического развития. И это отнюдь не сталинский казарменный коммунизм. Одним из наиболее динамичных секторов современного мирового хозяйства является «экономика солидарности». В ее рамках уже найдены сотни и тысячи разнообразных способов хозяйствования, основанных на разных формах общественного распоряжения и присвоения — от бесплатного общедоступного программного обеспечения и образования до крестьянских кооперативов и сетей «честной торговли»… Более того, в рамках альтерглобалистского движения эти постчастные формы социально-экономической организации координируются в интернациональном масштабе, распространяясь по всему миру — от беднейших крестьянских хозяйств Латинской Америки и Индии до инновационных ВТК в странах золотого миллиарда.
[1] Более подробно см.: Бузгалин А. В., Колганов А. И. Глобальный капитал. М.: УРСС, 2004; Бузгалин А. В. Анти-Поппер. Социальное освобождение и его друзья. М.: УРСС, 2003; Альтерглобализм: Теория и практика «антиглобалистского» движения. М.: УРСС, 2003; Глобализация сопротивления. М.: УРСС, 2004.

[2] Подробнее об этой кооперативной организации см.: Колганов А. И. Коллективная собственность и коллективное предпринимательство. М., 1995.

[3] Эти цифры приводятся, в частности, в работе А. А. Пороховского «Вектор экономического развития» (М., 2003). Доля государства варьируется от 35–40% в странах с либеральной моделью экономики (например, США) до 50% и более в скандинавских странах.

[4] См., например: Батищев Г. С. Введение в диалектику творчества. СПб., 1997; Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1962.

[5] Подробнее позиция автора по данной проблеме представлена в статье: Бузгалин А. В. Социальные революции: ассоциированное социальное творчество и культура // Альтернативы. 2005. № 1.

[6] На русский язык в советские времена это слово было ошибочно переведено как «уничтожение».

[7] В данном случае автор следует известной со времен просвещения парадигме, понимающей прогресс как свободное гармоничное развитие человека. В разных вариациях она представлена в работах практически всех марксистов, большинства экзистенциалистов (прежде всего — Ж. П. Сартра), а также Э. Фромма, А. Печчеи и десятков других ученых-гуманистов.

Тема для меня лично архиинтересна. Убежден, что капитализм, основанный на частной собственности, достиг пределов роста и становится тормозом для человечества. Поиски путей выхода на новый уровень общественного развития становятся как никогда актуальны. Почти во всем с автором согласен, кроме, пожалуй, его отношения к «постиндустриализму». Считаю этот термин ошибочым. На самом деле, речь может идти о неоиндустриальном развитии, основанном на новых технологиях и максимальной автоматизации большинства трудозатратных производственных процессов. К примеру, автор пишет:

По мере угасания индустриальной экономики и массового производства мир входит в эпоху качественно иных объектов собственности. Постепенно господствующими в экономике становятся не ограниченные ресурсы (природа и человек), а новый тип «ресурсов» — культурные ценности. Эти «ресурсы» неограничены, неуничтожимы, они могут быть «потребляемы» сколь угодно широким кругом лиц и на протяжении сколь угодно продолжительного периода времени.

Вот такие «навороты» мне непонятны и, на мой взгляд, противоречивы. Ограниченные природные и человеческие ресурсы — ресурсы не господствующие, а лимитирующие, т.е. устанавливующие «окно возможностей» устойчивого развития. В частности поэтому эпоха сверхпотребления материальных благ обществом «хомо оранусов» исчерпала себя. А вот потребность в «культурных ценностях» никогда не возникнет на базе «угасания индустриальной экономики и массового производства ». Технологическая индустриальная революция должна привести не к угасанию, а к расцвету массового производства, но с вовлечением в технологические переделы ~100% невозобновляемых природных ресурсов, содержащихся в закончивших свой жизненный цикл изделий. Причем автоматизировано должно быть не только производство, но и «разборка» изделий для повторного использования материалов. Это с одной стороны, а с другой — даже при наличии кучи свободного от труда «за кусок хлеба» времени, потребность в безграничных «ресурсах нового типа» просто так не возникнет. Мне тут вспоминается триединая задача, которую необходимо решить для построения коммунистического общества :)
Но все мои придирки — мелочь. В целом, автор нужное дело делает, за что ему большое человеческое спасибо.

Интересная тема, но для России не имеет практического интереса.
Население слишком плохо образованно и образованность от поколения к поколению становится все хуже и хуже. Общественные институты не развиты. Более 80 процентов населения хочет жить при феодальном строе и не способно самостоятельно заниматься своей страной и вносить вклад в принятие решений. Никаких шансов. Элитам хватает на проживание тех огромных природных ресурсов, которыми обладает страна и они так же не особо заинтересованны в каких- бы то ни было изменениях. Так что — не актуально.

Никас
по моему тут речь не столько о России, сколько о русских. Та часть русских, для которых эта тема актуальна, для неё не так принципиально, где конкретно они в данный момент живут и каким паспортом обладают. Люди знания, высокие профессионалы в значительной части либо покинули Россию, либо много времени проводят за рубежом.
Различия в интересах и устремлениях людей знаний и людей кошелька сейчас достигают такого огромного уровня, а для людей знаний открывается столько возможностей (кризис в этом смысле в том числе и время новых возможностей) Что люди кошелька людей знаний зачастую перестают замечать.

Причём в политическом смысле ни тех ни других в современной России нельзя считать высшей элитой. Высшая элита в неофеодальной России это класс чиновничества и его авангард и гегемон силовики.

Но кто сказал что всем позарез надо лезть в высшую элиту? Для всех там тупо не хватит места. По моему люди знания не претендуют на высшую власть и для них вполне достаточно, чтобы высшая правящая элита знала определённые берега, не беспредельничала.

если же говорить о решительных переменах, в том духе, в котором о них мечтает Александр Бузгалин, то их вообще нельзя осуществить в рамках только одной страны. Даже самой могущественной и успешной.
Тут надо вести речь о мировой революции. Маркс Ленин и Троцкий вопрос ставили именно так. В их времена Россиия была готова к социализму ещё менее чем сейчас. Эта её историческая неподготовленность к такой высокой формации во многом и предопределило тот негатив, к которому привёл казарменный социализм сталинсокго типа. А неказарменный социализм в такой отсталой стране вообще был малоперспективен. Его бы задушила внутрення и внешняя контрреволюция.

Именно эта дискуссия разгорелась в партии большевиков сразу после смерти Ленина. Троцкисты звали к мировой революции, настаивая на том, что в одной отдельно взятой (даже за горло) стране социализм построить невозможно. Сталин доказывал что можно строить социализм в одной отдельно взятой стране. Я думаю, потому что Сталину личная власть была важнее революции. И построил в итоге Сталин не социализм, а азиатский способ производства, госкапитализм. Сталин вместо мировой революции стал строить Красную Империю. Фактически новое Самодержавие, лишь с другой идеологической настройкой, в которой коммунизм как цель всё более превращался лишь в ритуальную риторику. И народ, как бы креаклы над его темнотой не изгалялись, очень быстро эту фальшь советской идеологии прочухивал и переставал верить в идеал коммунизма.
А любая Империя по моему в современном мире обречена. Потому что глобализация, интернационализация это веление времени.
И главная борьба идёт за то кто по каким правилам в чьих интересах и за чей счёт будет эту глобализацию проводить.
Современная мировая война во многом идёт уж в флорие локальных революций и гражданских войн. Они разгорелись сейчас именно потому, что очень влиятельные мировые силы не хотят терять своих властных позиций и уступать власть новым силам.
Как об этом уже во всех ток шоу прожужжали. Управлять в условиях порядка у них у же не получается и они пытаются управлять в условиях хаоса, залить кровью все те новые силы, способные составить им конкуренцию.
Вечная стратегия богатых. Чтобы оставаться богатыми, нанять одну половину бедных, чтобы та убивала другую половину бедных.

Ленину 100 лет назад удалось превратить такую империалистическую войну в войну гражданскую. И не так уж многого в итоге он сумел достичь из того чего хотел, потому что Сталин предал мировую интернациональную революцию, ради построения очередной тирании.

Сейчас с подобной политической позицией в США выступает кандидат в президенты от демпартии Сандерс «старый хиппи, который ещё брыкается» Он провозглашает национальную революцию в США и пресечение влияния на политику воротил финансового капитала… О нём, если будет интерес, готов поговорить позже в другие дни.
Пока, Никас, жду очень ответа на моё личное сообщение. Сможем ли мы встретиться в ближайшие дни?

Информация, близкая к теме (для размышлений):
«Москва. 17 февраля. INTERFAX.RU — Каждому второму россиянину (52%) более правильной кажется та экономическая система, которая основана на государственном планировании и распределении, сообщили „Интерфаксу“ в „Левада-Центре“.
Каждый четвертый (26%), напротив, поддерживает ту систему экономики, в основе которой лежат частная собственность и рыночные отношения.
Затруднились ответить 22% участников опроса, проведенного 22-25 января среди 1600 человек в 137 населенных пунктах 48 регионов РФ.
Между тем, отмечают социологи, в 2012 году за плановую экономику выступали 49% россиян, за рыночную — 36%.
По данным опроса, лучшей политической системой 37% россиян считают „советскую, ту, которая была у нас до 90-х годов“ (год назад — 34%, в 2012 году — 29%).
Еще 23% респондентов нравится нынешняя политическая система (год назад — 29%, в 2012 году — 20%).
Демократию по образцу западных стран выбирают 13% россиян (год назад — 11%, в 2012 году — 29%).
Другим политическим системам симпатизируют 8% опрошенных, а 19% респондентов затруднились ответить.»

Можно поинтересоваться, какие выводы Вы делаете из этих результатов? И ещё, Ваше мнение, если провести в КНР (Северная Корея) что-то подобное про плановую экономику, какой будет результат?

Выводы, положим, я делаю не только (и не столько) из результатов опроса и не скрываю их. Они могут быть и ошибочны, как могут ошибаться и 52% наших соотечественников. Для меня это не будет трагедией — людям свойственно ошибаться. Однако, в отличие от Вас я не считаю, что «образованность» гарантирует от ошибок в таких вопросах. Мне по жизни не раз приходилось видеть, как образованность на деле оказывалась образованством, а малограмотность оборачивалась житейской мудростью. Так что снобизм в отношении 52% народа явно неуместен, тем более для людей, считающих себя демократами.
Про КНДР строить домыслы не стану, тем более, что мотив вопроса лежит на поверхности. Не только в смысле прозрачности, но и глубины.

вот это точно. часто самого себя трудно понять. Потому Никас, поспокойнее надо. Тут требуется охрененное терпение, чтобы хоть что то понять. Даже хотя бы поянть самого себя.

не боись Николай
эт судьба

согласен. как говаривал Степан Вырин из пушкинского «Станционного смотрителя» от беды не отбожишься.

вот нарыл свежий шедевр. Полностью согласен с автором, подписываюсь под каждым словом. Но написано в жанре политического фельетона (памфлета)
www.proza.ru/2016/02/17/852
Марат Ибн Алим
Каюта «Россия».
Когда мы уселись на корабль под названием мировая экономика, нам дали каюту и сказали велком, (и шепотом, придурки.) Дали нам правило поведения на корабле, то бишь конституцию, сказали вот ваш ЦБ, (наш обменник), достали спирта «рояль», колы, макдональс на закусь и с криками ура, началась гулянка. Нас притащили в казино с названием биржа, подливали и приговаривали, какие мы крутые, что нас грабить не дадим (сами будем). Власть имущим сказали главное это деньги, а друзья, любовь, здоровье, купите, а матросам объявили, что деньги -зло. Со временем, стали замечать, что за деньги судья может решить как надо, тут подтянулись прокуроры, мы то чем хуже, мы тут ловим, доказываем, а они бабки поднимают, ну нет до суда дело не дойдет. Менты тоже не лыком шиты, быстро подключились, к процессу, честного отъёма денег и бизнеса у населения. Чинуши сказали, раз через нас вопросы решаете то занесите сначала. Ведь деньги зло, это значит плохо, а как можно платить «плохими» деньгами за добрые дела учителей и врачей? Вот «плохим» проституткам мы готовы отдать «плохие» деньги и бандитам за плохие дела, а как прикажите отдавать деньги учителям и врачам, это видимо плевок в их сторону за добрые дела если они получат много. Люди хотели выжить и не бросать своё любимое дело, довели их до взяток, с которыми усердно борется прокуратура, полиция и суд.

В таком угаре мы продолжили свое плавание, успевая наращивать производство алкоголя, сигарет и прочих «жизненно необходимых» вещей. В этом угаре, так и не просохнув, сгинул наш первый командир. Когда кто-то из простых матросов начинал задавать вопросы ему указывали на весла которыми надо было грести, и с криками нам тут видней, кому то даже доставалось по голове. Новый командир, метёт по новому, всё бы нечего, да, кто-то заметил, что он не туда метёт, что всё, что вымели из этой каюты он опять заметает обратно и возможен бунт на корабле, а поэтому надо срочно поменять его. Всякое было, но вот корабль начало штормить, новый командир объявил нашим судьям, что группа называющих себя капитанами, не всегда в адеквате, поэтому, не все их решения мы будем выполнять. Соседи стали задраивать люки, ну и мы тоже, что делают соседи, то и мы, ведь корабль то один, а когда очередной матрос начинал задавать вопросы и говорить, что так не по людски, то приходилось не только указывать на весла, но и на дверь, кому не нравиться могут в другую каюту шагать. Нашлись два деятеля которые услышали звон, о ЦБ и конституции, начали шуметь, пришлось им дать портфели и задание, чтоб всех недовольных моряков к себе в список вносили и делали пометки, кто может плакат держать, а кто и пояснить написанное. Из прежних призывов, национализация ЦБ стала уходить на задний план, другой же всё продолжал поговаривать, нагоняя видимо жути пассажирам соседних кают, по пути накидывая на себя пуху, пред своими матросами. Когда моряки задали этому клоуну вопрос, а что измениться если наш ЦБ национализируют? Ведь он своей сути не изменит, были мы рабы американские, станем российскими, те же проценты, та же яма в перспективе. На этот вопрос ответа не последовало, он продолжил рассказывать о чем то ненужном. Моряки становились грамотней и настойчивей, чем больше вводилось налогов, усилений, тем сильнее проявляли недовольство, говоря ну так же не по людски, мы же самая богатая каюта, можем себе позволить жить. Ответ оставался прежний, походите по кораблю посмотрите так тут все живут и мы так будем. Чтоб особо не болтались моряки по палубе и соседним каютам, курс в обменнике вырос, пусть гребут не отвлекаются, нам тут виднее. По палубе носились всякие соросы, ротшильды и прочая высокомерная пехота, спасая своё бабло. Моряки завидя их шептались, что это из капитанской каюты, на вопрос с чего ты взял, они говорили, смотри как одеты и бабла у них куча. Понимающие, коих было еденицы, услышав подоное утверждение, с ухмылкой продолжали свой путь дальше. Шторм усиливался, матросы не унимались. Эта каюта шумела больше всех, даже присоединили к себе балкон, так как моряки с того балкона, не хотели кипиша и прочих потрясений. Было объявлено командиром во всеуслышание, балконнаш и своих не бросаем. Соседи стали играть в обижинку, другие надули губки и стали забирать свои игрушки. Хотя всем было глубоко плевать на проблемы этих моряков, но для приличия все сделали плохую мину, при ещё худшей игре. Главное все стали зарабатывать на войне, кто на кредитах и оружии, кто на органах и наркотиках. Для матросов обеих кают были наняты клоуны, чтоб поддерживали нужный градус настроений, иначе базар прикроется. К нам стали заходить какие то мутные товарищи, слать шифрограммы, пытаясь забить клин между командиром и нами, между героем нашей каюты и командиром, стали даже предлагать этому герою, забрать своих моряков и занять соседнюю маленькую каюту, давя на гордость и важность. На них глянули как на конченых придурков коими они и явились, им невдомек, что наши герои, более великие с нами в одной каюте, чем без нас в маленькой. Шторм нарастал, матросы продолжали умничать, для успокоения были отправлены куча финансистов кудринских мастей, настоянных на гайдаровских дрожжах. Они умело приводили аргументы основанные уставом корабля, конституцией и прочей писаниной. Но жизнь моряков только ухудшалась, командир носился по палубе и меж кают пытаясь наладить жизнь, едва успевая уворачиваться от очередных подлямок соседей. Один даже умудрился сбить самолет, на что его соседи по палубе с надписью «нато», покрутили у виска, за то из другой каюты потирали руки от перспективы туризма и поставок еды. Среди «цивилизованных» соседей даже появился конкурс, кто сильнее обзовет, нагадит этой каюте с именем Россия. Изгалялись и продолжают, кто как может, ни что их так не заводит, как, неудача товарища, горе ближнего, беда у соседа. А чем ещё заняться на своём корабле? Командир пахал, как раб на галерах, матросы его поддерживали, но жизнь лучше не становилась. Как то один из моряков сказал о своей мечте, что мол если мы свой корабль построим? Наступила пауза.Остальные тут же осенили себя крестным знамением, с криками чур меня, ты что несёшь. Пошла волна обсуждений среди матросов, нашлись даже те кто плавал на корабле Россия, но с надписью «СССР», их оставалось всё меньше. Попросили доложить командиру о перспективе стать капитаном своего корабля, а не быть начальником каюты, что более 90% населения готовы пойти до конца если будут строить корабль для всех, а не избранных. Стали бузить, им опять указали на дверь, так как за работу на веслах платить было нечем. В один прекрасный день, на такое утверждение со стороны приближенных к командиру, моряки сказали, нас тут по более будет, так что, вы плывите в этом балагане а мы сойдем на берег, благо он у нас широкий и большой, построим свой корабль и поплывем. Приближённые стали креститься и биться о стену плача, с криками чур меня. Снова подключились экономисты всех мастей, банкирской национальности, объясняя матросам, что так не бывает, так не должно быть, мы не можем быть самодостаточными в этом злом глобальном мире. Но корабль ведь разобьётся на днях, говорили матросы, да отвечали им, вот мы и спасаемся вместе, подумаешь вас 30 миллионов не выживет, значит вы не вписались в берег процветающей жизни. Моряки недоумевали. Экономисты не переставали трещать, что нельзя отгораживаться занавесом, так мы и не собирались вторили им матросы, мы не хотим как все, мы хотим как положено человеку, достойно, ведь пытались наши отцы и деды жить и многие к ним тянулись. Разве соседи не захотят нам продать еды, если нам не хватит и прочего барахла? То была утопия, визжали экономисты и банкиры, так давайте возьмем лучшее и придумаем, что нибудь, не успокаивались матросы. Так «тупые» матросы указывали на умные просчеты экономистов и продолжается этот базар-вокзал, к которому подключились философы всех мастей, объясняя людям как надо «правильно» мыслить, какие курсы стоит посетить для этого, что есть только две перспективы, либо ужасный коммунизм, либо боле менее капитализм, третьего не дано. Религиозные организации тоже не оставались в стороне. Одна контора всё никак не могла найти объяснения, как у них оказались полтора миллиарда «плохих» денег, которые повисли в внешпромутномбанке, а не тратились на строительство храмов и не имущих. История столетней давности их опять не чему не научила, когда люди вышли с плакатами «Бога нет!», и разрушили храмы, в этом своего участия они не видали и не хотели признавать своих ошибок, что потокали власти, водили людей за нос, объявляя власть Богоизбранной, а себя наместниками. И как-то странно, что Бог не заступился «за своих наместников». Всё списали на дьявола, ладно этот козел отпущения есть, если бы не он, то тяжко было бы возродиться новым набравшим излишний вес служителям. Хотя если люди опять заявят, что Бога нет, то наверняка обратят внимание, что дьявола тем более и тогда точно бороды повыщипывают окончательно. Тут вышел командир и объявил, что наша национальная идея, это патриоризм! Наступила пауза, все стали ломать голову, как это и что это, даже отявленные сторонники, впали в прострацию, не видя этому объяснения. Только из далеких уголков, едва стали слышны голоса старых воинов, которые ещё застали свой корабль. Они объясняли молодежи, что есть истинная любовь, а что подделка, которой они себя окружили. Встрепенулись сердца тех, кто когда то любил и знал это высокое чувство полета своей души. Люди начинали осозновать, что есть истинная любовь к Родине, названная патриотизмом. Они поняли, что не одиноки, что это можно испытать ещё раз и уже никогда не отпускать это чувство из своего сердца.
Только один смотрел на всё это боле менее спокойно.
Хозяин корабля понимал, что если русские проснуться и сойдут, то всё пойдет не по плану и следующего раза у него не будет, они уже никогда не сядут в чужой корабль, все потянуться к ним, а это уже их правила. Что-то подобное произошло 100 лет назад, когда ни оружие ни армия не смогли удержать дух свободы заложенные в человеке с рождения, о просчетах думать не хотелось, этот божественный форс мажор в расчет не брался и сейчас. Он стоит на берегу и смотрит на этот корабль, думая как с ним поступить, то-ли утопить со всеми в ядерном урагане, ведь слишком много людей на корабле проснулись, но тогда самому придется жить в каменном веке и всё начинать с начала, а ведь так хочется уюта, или же оставить всё как есть? Когда он так помыслил в последний раз, у русских сразу появились С 300 и теперь уже С 500, давая ясно понять, чего не стоит даже думать, не то, что делать. Он оторопел от такого вмешательства в свои планы. Ладно, пусть попытают счастья, подумал он, ведь жадность и жажда власти возможно смогут удержать эту каюту с пассажирами на прежнем месте, да и мыслить вне этого корабля они не могут, их мышление реакционно, сама перспектива своего корабля их окутает страхом, а там нужна любовь к людям и жизни, чем командующий состав обделен, ведь кроме любви к деньгам и власти у них нет ничего, а свободолюбивых матросов они не допустят в свой состав и скорее всего сами и уничтожат их. С этими мыслями он пошел гулять по своему саду, наслаждаясь пением птиц.
2016 г.
Продолжение на экране жизни.

Ты не оговорился? Плехановым или Пелевеным?

Дядя Саша Ты же видишь. Никас читает. А кадры, не способные читать тексты, которые тиы называещь длинными честно скажу, не заслуживают того, чтобы я вообще интересовался их мнением.

по настоящему длинные тексты это «Капитал» Карла Маркса криптороман Чернышевсого «Что делать» Ветхий Завет. Новый Завет уже короткий текст. А тот памфлет, который я здесь привёл в литературных жанрах относят к миниатюрам, а не к длинным текстам.

Дядя Саша всё более укрепляет меня в уверенности, что является скрытым агентом «Вашингтонского обкома» пытающимся навязять на нашем форуме презрение к малой Родине, не желание читать и учиться. У них там в «Единой России» явно один иностранный аген на агенте сидит и агентом погоняет. юрист Нечаев даже сделал запросы в политсовет «Единой России» по поводу того достойны ли отдельные конкретные господа пребывать в рядах правящей партии. Ждём ответа. Я вечра сам в их партийный офис заходил. Мне сказали, что меня не приглашали. Я ответил, что мне как представителю СМИ особое приглашение не требуется. На оснвоании закона о СМИ я сам могу пригласить дать мне информацию кого сочту нужным. Включая и функционеров правящей партии. В доступе к той или иной информации они имеют право мне отказать. Но свой отказ обязаны мотивировать. А я имею право в зависимости от обоснованности их мотивации вчинить им судебный иск за воспрепятствование журналистской деятельности.
Чёй то меня сегодня к вечеру заносит в звёздную болезнь :( Это я наверно так психологически к завтрашнему заседанию клуба готовлюсь… :(());;;

Меня в Ефремове на работу уже взяли. С Ерёмиными у меня изначально договорено, что я могу работать и не только на них. О новой работе только что договорился. Никас может подтвердить. Он свидетель. Чтобы заставить меня замолчать, меня уволить из «Панорамы Красивомечья» недостаточно. Меня нужно купить. Если покупать дорого, то дешевле может быть убить или покалечить. Эта да. Тут ты прав. В этом с тобой спорить не стану.

Дядя Саша а тебя как понимать? Ты придерживаешься версии, что Гагарину катастрофу подстроили, потому что он стал слишком много критиковать порядки при советской власти? Ты б ещё Иисуса Христа припомнил, которому тоже в городе Иерусалиме на работу некуда было устроиться. И родился он в хлеву, и всю жизнь печалился, что и головы ему негде преклонить.
Если не сможешь завтра быть в клубе, то помолись за меня. Очень надо в этот раз.

Раб Божий Александр!
Я крещён в православии, наречён именем Сергия Радонежского, покровителя всех, ищущих знания, анафеме РПЦ меня не предавала. Молиться за меня можешь без сомнений. Каноническое православное право при этом не будет нарушено. Более того у меня ещё и крёстный сын есть. Один. Тёзка. Только опасаюсь, что святые слова молитв с уст твоих, осквернённых матерщиной, да ещё в том контексте как это у тебя — по отношению к родной земле, могут быть не услышаны. Но ты всё равно молись. Господь милостив.

Факт моего крещения в православии нисколько не мешает мне интересоваться опытом и практиками других религиозных течений. Так что в этом смысле душа моя никуда не возвращалась. По прежнему идёт своею собственной дорогой, веря только голосу собственной совести.

С моей точки зрения, которую никому не навязываю православие тоже откололось как секта от общего напарвления христианства. Христианстов родилось как секта, отколовшееся от иудаизма. Христос и все апостолы как исзвестно свою деятельность начинали среди иудеев.

Иудаизм также сформирован Моисеем, выведшим евреев из Египта. Моисей воспитывался при дворе фараона и был приобщён к знаниям Егепитеских жрецов.
Откуда появилось знание у египетских жрецов есть также много убедительнейших версий, по которым мне есть что сказать. Никто особого секрета из этого в наш век уже не делает.
И в этом свете с моей точки зрения те, кто используют термин секта, придавая ему негативное значение осознанно или не осознанно сеют религиозную вражду и играют на руку тем, кому нужна война и вражда между людьми.

Напоминаю Конституция РФ даёт право гражданам РФ исповедовать любую религию, в том числе индивидуальную, либо не исповедовать никакой. Ущемления прав гражданина РФ по признаку вероисповедания не допускается. РФ светское государство.

Все люди братья. А те кто их делят и ссорят, не Богу служат, а его антиподу. Либо лепят Бога по своему образу и подобию как блатного пахана, который своих крышует, а чужим предъявы кидает. В моём же понимании Бог правильный анархист. И не спешит пресекать Зло, пока оно само не зачахнет от своей злобы. И Бог, создав всех нас по образу своему и подобию наделил и нас отблеском своей славы — свободой. Потому что личности, у которых нет свободы, не имеют возможности любить.