Моя идеологическая платформа на текущий момент
Опубликовал baranovsv в личный блог
+8
Это может быть самая удачная глава пишущегося моего романа. Ради написания её, мне пришлось очень рано проснуться. Поскольку она нас сильно всех касается, привожу её текст полностью. Но если понравится, не сочтите за труд, пройдите по ссылке на прозу ру, чтобы счётчик там посчитал вас как читателей. Заранее благодарен
Сергей Баран
27 марта, четверг, 11 часов 9 минут, отдел внутренних дел «Ефремовский»
Сергей шёл на встречу с майором полиции Громовым. Но, войдя в здание полицейского участка, обнаружил новое препятствие. Вместо привычного турникета была установлена зарешётченая дверь, которая не открывалась.
Паша Стрелков пару лет назад наезжал на городском форуме www.efremov-tovn.ru на местную полицию, на пальцах объясняя, что со своим кавказским опытом и эфэсбэшной подготовкой способен легко захватить здание РОВД. достаточно разоружить постового, выколов ему глаза двумя пальцами. Простейший приём, известный любому боевому солдату. После чего отдел можно брать почти голыми руками.
Кто-то тогда в августе организовал страшную месть Паше. Его заманили за город, якобы отдыхать, напоили водкой и жестоко избили, инсценировав ссору.
Но его критика всё-таки подействовала — меры были приняты. А вот теперь появилось и ещё одно нововведение в этой области.
Запертую дверь контролировала умопомрачительная блондинка с погонами лейтенанта. Причём за нею уже во всю ухлёстывал Куманец. С этим хохлом в годы Перестройки Баран вместе работал в Ефремовском горкоме комсомола. Баран был неосвобождённым комсоргом горисполкома, а Куманец — освобождённым комсоргом треста «Ефремовхимстрой». Потом Куманца избрали делегатом последнего съезда комсомола, он создал комсомольский магазин на бойком месте и в 90-е успешно приватизировал его.
Предыдущим вечером Куманец случайно заглядывал в лабораторию на улице Газовиков. И поэтому здесь в полиции они даже и здороваться не стали толком. Куманец сразу принялся выспрашивать, что привело Сергея в стены этого силового ведомства. И поскольку это было секретом полишинеля, Сергей вкратце рассказал ему, что Повстанческая армия Красивомечья осуществляет поставки оружия в Украину, которые проводятся по квазикоррупционной схеме. Оружием армию снабжает майор Громов, а через границу его переправляет Паша Стрелков, просидевший всё лето 14 года в харьковской тюрьме и обменянный в сентябре после первого же перемирия одним из первых. Для того, чтобы Пашу внесли в списки по обмену пленными в самые верхние строчки, летом Баран выезжал в Европу и использовал дипломатические возможности Пиратского Интернационала.
Куманец отнёсся к этому как к банальному и не слишком умному розыгрышу, накануне 1 апреля, и продолжил ухлёстывать за блондинкой лейтенантом. А Сергей, записавшись у неё в журнале в качестве корреспондента «Панорамы Красивомечья», отправился в кабинет майора Громова. Обговорив с ним явки и пароли, Сергей вышел на свежий воздух и позвонил Воскресину. В это время тот обычно работал над своими фрилансерскими проектами, многие из которых бывали весьма успешными. Но ради встречи с соратником согласился оторваться от работы.
Сергею же требовалось несколько осмыслить результаты вчерашних лабораторных экспериментов и просто поболтать, чтобы перенасыщенный поток новой информации хоть как то осел в голове.
Сначала Баран обсудил с Воскресиным последнее донесение Бухтырского из Нью-Йорка. Тот писал:
«Мистик – это исследователь-экспериментатор и, в идеале, беспристрастный наблюдатель (хотя эксперименты носители религиозных традиций склонны называть, к примеру, «духовными практиками» или «аскетическими упражнениями», а наблюдение – «созерцанием», «медитацией» или «умным деланием»).
Деятельность мистика может в той или иной степени сковываться догмами и канонами его традиции (следует помнить, что мистик может стремиться проводить свои исследования без оглядки на предшествующие традиции – и подвергаться прессингу со стороны «ортодоксов»). Но и научная свобода ученого-естественника не абсолютна — и ограничивается принципами (в сущности, догмами) господствующей научной парадигмы и системой авторитетов академической корпорации, каковая имеет немало общих черт с корпорациями клерикальными. Научную революцию осуществить не легче, чем любую другую.
Мистик же обычно – либо революционер, либо отшельник, либо умудряется раскрываться в обеих этих ипостасях. В отшельнической своей ипостаси он часто напоминает ученого-позитивиста, отвергая саму возможность ведения речи о трансцендентном, считая область мистического лежащей по ту сторону любых слов – сколь угодно философски изощренных или поэтически возвышенных. Во главу же угла такой мистик ставит личный опыт, очищая его от бэконовских «идолов» — например, культурно или эгоистически обусловленных предустановок. Его объект познания одновременно является и субъектом оного, поскольку познание для мистика – это одновременно и самопознание, и миропознание, и богопознание (познание высшей реальности, совершенства, абсолютного блага). И мистик в отношении всех этих «вещей» склонен если и говорить, если и именовать их, то словами Упанишад: «Нети, нети» («не то, не то»).
Воскресин сильно помог Барану разобраться во всех сложных вопросах, донимавших его последнее время. И напоследок Баран слегка ударился в воспоминания. Чтобы осмыслить состояние нынешнего раскола братства ордена Авроры, они с Воскресиным погрузились в анализ его истоков и глубинных причин.
По мысли Воскресина выходило, что в любых подобных структурах парамасонского типа, как правило, всегда образуются как минимум два течения. Мягкие и твёрдые. Бритаснкие виги — мягкие, тори — твёрдые. Французские жирондисты — мягкие, якобинцы — твёрдые. российские меньшевики — мягкие, большевики — твёрдые. «Единая Россия» — твёрдые «Справедливая Россия» — мягкие. В нашем братстве магистр Босоногий и его последователи — твёрдые, магистры Бухтырский и Арауха — мягкие.
Но обычно всегда есть и третья сила. Часто она стремится держаться за кулисами, а иногда выступает и очень ярко и проявлено. Люди этой парадигмы прекрасно понимают ограниченность мягкого и твёрдого метода по отдельности и умеют в совершенстве пользоваться всеми методами. У французов таким был Наполеон, у британцев Черчилль и многие его предшественники, у американцев же такие люди как правило не лезут в публичную политику, они больше в бизнесе, в спецслужбах, в науке. В России такими были троцкисты, а в нашем братстве это Сель, Хемуль, который сейчас в Лондоне, Яник из Питера, Сан Саныч и Баядера из Севастополя.
Воскресин припомнил ещё знаменитый спор между Лениным и Плехановым. Когда Ленин сказал, что марксизм надо нести в массы, Плеханов резко возразил ему — не дай Бог. В этом случае мы опустимся до их уровня. Баран добавил, что в целом всё-таки у всех всегда было понимание между пропагандой и агитацией, между эзотерическим и экзотерическим. И в этом смысле кроме разделения на мягкое и твёрдое, есть разделение на узкое и широкое.
Далее они говорили о различии между троцкизмом и анархизмом махновского типа. Ахилессовой пятой Махно была недостаточность его теоретической базы. При гениальности тактических приёмов и близости к крестьянским массам своего региона. И непонимание того важнейшего факта, что политические проблемы невозможно решать в локальных масштабах, в отрыве от мирового глобального контекста. Если бы Махно был способен на это, он мог бы найти общий язык с Троцким, и тогда мировая история могла бы пойти совсем по иному сценарию.
В реальности же троцкизм в СССР был выжжен калёным железом. А Троцкий предсказывал, что твердокаменный сталинский большевизм в итоге приведёт к реставрации капитализма. Движущей пружиной этого процесса будет инстинкт заботы о собственном потомстве (отцовский и материнский). Именно на базе этого инстинкта расцветают блат и коррупция.
потому и сейчас, когда пропутинские пропагандисты говорят о защите семейных ценностей, в реальности они проталкивают идеи легализации блата и коррупции, в условиях которых никакой реальной гармонизации социальных отношений не может быть и в помине.
В гармоничном обществе о воспитании детей должно заботиться общество. Отцы и матери не должны делать слишком резкого различия между собственными детьми и чужими. И своих в отроческом возрасте надо воспитывать в строгости, и к чужим проявлять заботу и внимание.
Так было у многих народов в древности. Японцы воспитывают ребёнка до 7 лет как принца или принцессу. С 7 до 14 как солдата или рабыню. После 14 как друга. Только обыграв на себе все такие поведенческие сценарии человек может стать гармонической личностью и раскрыть свои способности.
В Древней Спарте, у североамериканских индейцев и во многих других культурах дети до 7 лет находились в семье. После семи мальчики отдельно девочки отдельно воспитываются уже не столько родителями, сколько опытными наставниками, заслужившими доверие всего общества. А вступают во взрослую жизнь не автоматически достигнув определённого возраста, а пройдя инициацию.
Троцкий хорошо лично был знаком с Фрейдом и Юнгом, жил в Вене некоторое время с ними в одном доме. Фрейд дружил с Эйнштейном. А Энгельс (подобно тому, как Эйнштейн доказал общую природу таких феноменов как время, пространство и энергия) доказал общую природу семьи, государства и частной собственности.
История проделала за последние полтора века причудливый кульбит, который одни видят, другие в упор не способны разглядеть. Домны и мартены, индустриализации и успешные войны (оплаченные миллионами жизней) заслоняют от таких людей главное в социологичском анализе — качество межличностных отношений.
Сталин под вывеской социализма и движения вперёд в области социального прогресса и социальных отношения, отбросил России глубоко назад. И сейчас есть риск снова свалиться в подобную пропасть. В архаику. МИ это было бы не страшно, в чём то даже хорошо. Только выдержит ли архаичная структура внешнее давление сил далеко уходящих вперёд и по уровню производительных сил и по уровню производственных и межличностных отношений?
И Баран и Воскресин не склонны во всём тут винить Сталина или Путина. Просто обстоятельства бывают выше. Их трудно преодолеть. Эту работу не может сделать кто-то один. Буквально как пелось в Интернационале, ни Бог ни царь и ни герой. Даже Бог не может этого сделать, если люди продолжают пожирать друг друга во всех смыслах.
Для этого должны проснуться дремлющие (если не сказать одурманенные) и скованные злой волей Противобога народные силы. К народу бесперспективно обращаться на языке политической пропаганды. Пропаганда по самому своему формату это язык лжи а не язык народного посвящения. Она способна лишь либо построить новую тиранию либо спровоцировать новую смуту и междоусобицу. К народу надо обращаться на языке культуры и искусства.
Именно потому в программе партии «Справедливой России» именно финансовые расходы на культуру поставлены как приоритет. Российская же власть пока сделала ставку на оружие всех видов, включая идеологическое. И в этом тоже есть резон. Если не сохранить само пространство русского мира, не отстоять его от внешних угроз, то культура и искусство будут финансироваться хорошо. Но в интересах иных сил и целей, а вовсе не ради гармонизации общероссийского социума.
Может быть, при сценарии стратегического поражения Кремля возможна гармонизация уже во всепланетарных масштабах. А может быть такой усилившийся единый гиперцентр суперсилы направит ход событий в сторону ещё большей тирании и соблазнения душ народов, как пророчествует Иоанн Богослов в Апокалипсисе? Кто ж знает?
Может ли человечество сейчас пойти на такой риск, чтобы допустить создание на планете единственного главного политического центра? Или ради недопущения такого сценария оправданы любые иные риски, включая угрозу эскалации войн самого разного формата и интенсивности?
Выход из войн не предопределён. Это вопрос борьбы. А вот сбросить глобальную тиранию, если она установится, будет уже крайне проблематично. Хотя Бухтырский видимо верит, что массы на Западе своим активным гражданским протестом и умным экономическим поведением способны заблокировать любые тиранические тенденции западного центра силы.
© Copyright: Сергей Баран, 2015
Свидетельство о публикации №215032700264
www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl
www.proza.ru/2015/03/27/264
американские демократы — мягкие, республиканцы — твёрдые
А вообще Сергей рассказ интересный, ну уж очень много разных незнакомых терминов и понятий приводиться там. И хоть есть почти все расшифровки этих не понятных слов, для обычного человека смысл их сразу уловить сложно.
Так где же она, «дорога к храму»? Внятной идеологической платформы читатель так и не обнаружил — одни метания, которыми традиционно преисполнены литературные труды отечественных авторов. Такая «платформа» больше смахивает на болотную кочку… :)
Благодарю. и с твоей оценкой в чём то согласен (если исходить только из этого текста). любую идеологию очень трудно в прокрустово ложе такого сжатого формата уложить, и мне есть что ещё добавить к этому) Доживу — в следующих главах романа.
Но тенденция такая есть. И называть её метанием по болотным кочкам вполне адекватно. По научному можно это назвать — амбивалентность.
она кстати противопаказана в журналистике ибо широкая публика этого не понимает, но присутствует почти в любой серьёзной научной теории.
И жирондисты и якобинцы были меньшей частью французского революционного конвента. Якобинцев называли ещё — монтаньяры, потому что они сидели на горе (монтанье) а большинство, сидевшее в партере, называли болотом. Оно чютко водило носом улавливая политический ветер и пыталось ставит свой политический парус так, чтобы он всегда был попутным.
12-13 декабря 1994 года (в дни начала первой Чеченской) в колонном зале дома союзов (бывшем московском дворянском собрании) проходил VII съезд Демократической партии. Я на нём был делегатом от Тульской области. Председателем партии вместо Травкина избрали Глазьева, лидером думской фракции Говорухина. И съезд сформулировал идеологическую платформу партии как центризм. И самый молодой из членов думской фракции при этом подчеркнул — только надо стремиться, чтобы наш центризм не превращался в центризм политического минета.
в приведённой тобой ссылке на платформу Олега Макаренко, не увидел вообще никакой идеологии. Сплошная политтехнология. Обсуждается кто и как должен удерживать власть, но не обсуждается — ради чего?
да да опять же ты прав. Пропагандиста насильника можно слепить из любого гопника. культуру может делать только талант и гений. Но Гений и злодейство вопреки Пушкину вещи вполне совместимые. И если кто начнёт фильтровать культуру таким образом то это будет культура соблазнения. Не грубого изнасилования, а тонкого изощрённого совращения. так что в принципе ты прав.
Боже, избавь меня от суеты!
Её в нашей жизни стало так много,
Но сделай нас слугами простоты!
Серое небо, роса на ботинках,
То, что нельзя никогда позабыть!
Вам это видеть лишь на картинках,
Вам, кто желает нас отменить.
Мы на Стриту и на Пушке встречались,
Волосы длинные были у нас.
Хиппи во всех городах появлялись,
Наша тусовка «Системой» звалась.
Солнца и ветра добрые дети,
В путь отправлялись мы к краю земли.
Кажется, не было трассы на свете,
Где автостопом мы не прошли!
Помните наши стихи и картины,
Множество нами прочитанных книг?
Как на подпольных концертах, в квартирах
Дух рок-н-ролла нам в сердце проник!
Как мы мечтали увидеть свободу,
Чтоб не была бы Россия тюрьмой,
Чтобы не стало моральных уродов,
И чтобы правила в мире любовь!
Стригли нам волосы, в тюрьмы сажали,
На нас клеветала родная печать,
Выставки нам и концерты срывали,
Но не хотели мы врать и молчать!!!
********
Годы прошли. Всё вокруг изменилось.
Свобода, которой мы ждали — пришла.
И вот — торгаши процветают и бизнес,
И от людей не дождёшься тепла.
Было плохо — ещё хуже стало!
На душах — тельца золотого печать!
Значит, пора начинать сначала,
И вновь мы должны своё слово сказать!
Сегодня места наших встреч пустые,
Но пора стариной тряхнуть!
Мало нас? Что же, придут и другие!
Да будет трассой им вечный путь!*
1988 — 2004 гг.
www.proza.ru/2010/06/27/144
Но почему же я молчал столько лет?..
Почему я молчал столько лет, и почему решил рассказать об этом теперь?
Потому что должно было пройти испытание временем. Я должен был пережить и узнать многое в этой жизни, чтобы понять — то, что было тогда, четверть века назад, это и было самое лучшее!
И если сейчас мы — «бывший системный пипл», те, кто ещё остались — пока мы живы, мы должны это записать! Простите за такое сравнение, но когда-то святые Апостолы, пока были живы, записали учение Христа, и появилось Священное Евангелие. И правильно они сделали, а то так всё и осталось бы в одном предании.
В ком-то моя книга разбудит приятные воспоминания, в ней он узнает себя в юности. Другой узнает то, о чём даже не догадывался, и ему будет интересно. Хочется верить, что для кого-то эта книга станет учебником, «как надо»… Те годы, что я провёл в Системе, были лучшие…
И написать об этом — самое подходящее время!
Интуитивно математики способны воспринимать ограниченное число аксиом.
Дальше их сложность для человеческого разума зашкаливает.
Что с этим делать? Остановится?
И тут начинается своего рода математическое «трикстерство».
Берется сложная, непостижимая для нас аксиома, и математика раздваивается на ДВЕ ВЕТВИ: в одной эта аксиома провозглашается истиной, а в другой — истиной провозглашается ее отрицание. На самом деле верна только ОДНА из этих теорий, но какая именно — никому не известно.
Дальше эти теории развиваются, и математики смотрят на полученные результаты.
И уже ЭСТЕТИЧЕСКИМ чувством, глядя на красоту полученных результатов, можно ДОГАДАТЬСЯ является ли данная аксиома истиной, или наоборот — истиной является ее отрицание.
Все это иллюстрирует, в такой формальной области как математика — что трикстерство необходимо в отсутствии полноты знаний.
Для того чтобы сделать следующий шаг — порой мы вынуждены брать на веру постулаты, которые на самом деле могут оказаться ложными.
И лишь пропустив их через себя (набив шишки) мы можем воочию убедится в истине, и таким образом перейти на следующую ступень.
Фундаментальная проблема этого мира не в зле как таковом, а в отсутствии полноты истины, в невежестве.
Зло возникает естественным образом, когда мы ставим новые вопросы (а их нельзя не ставить), и выбираем на них неправильные ответы.
Я ему отвечаю — как я могу ему подражать? Кроме того, что был такой человек и большевики его расстреляли за участие в офицерском заговоре под Питером я больше ничего о нём не знаю, стихов его не читал.
Он был запрещён до Перестройки, не издавался. а в самиздате я на него не натыкался.
Воскрсеин дал мне свежую книжку стихов Гумилёва.
И я понял, что всё что хотел написать в стихах, Гумилёвым написано давно. И не факт, что я смогу лучше.
В Серебряный век Гумилёв основал поэтическое течение акмеизм. Но сначала он хотел назвать его адамизмом. Это было бы черезчур пафосно, но суть идеи отражало бы ещё резче.
Если мы изгнаны из рая (а изгнаны потому что сами сделали ошибочный выбор, преступили запрет) то теперь должны с достоинством вынести дальнейшие испытания и пройти путь предначертанный человечеству без нытья. Дороги назад в рай нет. Если пойдём назад, нас туда не пустят. И мы теперь обязаны постичь все аспекты добра и зла, раз Ева с Адамом отведали этот плод. И только когда человечество на себе обкатает все проявления добра и зла, может быть кто то будет достоин из праведников, героев и мучеников оказаться в мире, где зло не проявлено и куда оно не проникает.
Гумилёв говорил что политическими методами эта задача в принципе не решается. Требуется просветление душ. Всех скопом разве просветлишь. Это не получалось и у Иисуса. Помочь бы хотя бы избранным. Тем кто способен это воспринять. «Имеющий уши да слышит». И «не мечите бисер перед свиньями».
Поэта же в себе я постарался убить, ибо поэты в России часто долго не живут, а истиная мудрость приходит только с возрастом.
Сегодня в 13.00 в библиотеке на улице Лермонтова встреча с Тульскими поэтами
Глубоко я вдохну сигаретный дым
Вперемешку с вечерней тоской.
И смахнув с очков очень старую пыль,
Попытаюсь слиться с толпой.
Прогуляюсь по шумному городу,
Воспоминания свои вороша,
Я когда-то отращивал бороду.
Жизнь когда-то была хороша.
Не жалея печень свою, много пил
И смеялся над шутками пошлыми.
Я почему-то тогда не курил,
Не задавался вопросами сложными.
Девушек очень много имел,
Одну на другую все время меняя.
И внутри я тогда совсем не горел,
Чувствам своим изменяя.
Вспоминая, прошел одну улицу.
Сел на старую, мокрую лавочку.
Я заметил, как небо хмурится
И счастливую старую парочку.
Вновь задумался: почему
Растворялся в объятиях каждой?
Не любил я тогда ни одну?
Не встречался ни с кем дважды.
Звал друзьями любых знакомых.
Им всем как себе доверял.
Не любил телефонов дешевых.
Не влюбляться себе обещал.
А сейчас я остался один.
Разошелся во вкусах с друзьями.
Кажется, очень давно не пил.
Не разбрасываюсь, как раньше, деньгами.
Я остался один, так и не полюбив.
Не завел семью и детей.
И сейчас, вдруг слезу проронив,
Обозлился на мир и людей.
Осознал, что все это было напрасно,
Получил я от жизни урок.
Что-то резко внутри навсегда погасло.
Я нажал у виска на курок.
Если кто захочет сделать из него аудиоверсию, и размещать её в любых электронных библиотеках. Разрешаю. Мне самому очень некогда. навалилась гора дел. в частности мечтаю сделать экрнаизацию минут на 15. По мотивам сюжета. Если кто может помочь, особенно сыграть главного героя то есть меня, обращайтесь.
www.proza.ru/2016/02/24/1297