Ну как бы никто и не сомневался, когда этот предмет вводили как «необязательный» и факультативный… Вот такое светское государство у нас выходит…

Когда в школах сокращают часы русского языка и литературы и вводят якобы факультативную дисциплину «Основы православной культуры», что-то мне подсказывает, что авторы этих новшеств не о культуре заботятся. А ещё я не понимаю, почему по-конституции светское государство должно помогать в освоении религии и стоит ли в качестве примера брать царскую Россию, где церковные законы и традиции были усвоены всеми без исключения, а читать и писать умели далеко не все (это про образование опять) ;)

Мне даже интересно стало что за задания были на этой олимпиаде.

Получив благословение на участие в олимпиаде, и совместно помолившись, ученики приступили к выполнению конкурсных заданий.

— это ужасно! Не хаватает только «принеся в жертву агнеца, приступили к выполнению...» И это в школе! Ядрен батон!

При введении в школе новой дисциплины вполне естественно задать вопрос — является ли она научной и есть ли в ней уже сформировавшееся научное предание («школа»). Далее не менее естественно спросить конкретных педагогов – а какое отношение к этой научной школе имеют именно они, знакомы ли они с основными именами, трудами, концепциями в той дисциплине, которую они хотят не то что изучать, а уже и преподавать.

Обратим эти вопросы к новому курсу «Основы православной культуры». Возможен аналитико-культурологический рассказ о православии? – Да. Труды и имена Алексея Лосева, Михаила Бахтина, Сергея Аверинцева, Юрия Лотмана, Арона Гуревича, Александра Панченко, Бориса Успенского говорят о том, что такая научная школа и методология уже существуют. Все они писали (только Б. Успенский пишет и сейчас) в советские времена. Ни о какой прямой проповеди тогда и речи быть не могло. Но добротное научное исследование все равно пролагало себе дорогу. Книги Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы», Козаржевского «Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы», Гуревича «Категории средневековой культуры» стали катехизисами для целого поколения советской интеллигенции.

Обратную очевидность дает ответ на второй вопрос. Знают ли нынешние педагоги, призванные на преподавание ОПК, имена классиков своей науки? Держали ли они в руках эти книги? Помнят ли они цвета их обложек? Хуже того – знают ли эти книги те священники, что на епархиальных курсах переподготовки натаскивали этих мобилизованных «культурологов»? Боюсь, что для большинства новых «культурологов» история их предмета начинается с трехлетней давности учебника Аллы Бородиной – учебника цвета зеленой скуки.

И то, что упомянутые классические труды не всплывают даже в методических указаниях для учителей ОПК, означает понятную вещь: авторы этих учебников и методичек писали совсем не то, о чем объявили. Объявили – «культурологию», изготовили – «Закон Божий». И то ведь правда – ну как можно излагать культурологию в начальной и средней школе! Замахнулись на слишком многое – а в итоге потеряли метод и подменили предмет. А скорее всего с самого начала рассчитывали, что их нечестность проглотят.

И вот на парты светских школ легли учебники с выражениями «Наш Спаситель», «Господь наш Иисус Христос»… Признаюсь, я бы и эти не-культурологические огрехи простил бы этим учебникам, будь они талантливы. Но так ли это? Откуда вообще у православной педагогической общественности такая самоуверенность – будто нам уже есть с чем идти к светским детям?

Педагогика — это та сфера человеческой жизни, где наименее заметно прямое влияние христианства. И в античной и в средневековой культуре ребенок есть прежде всего совокупность недостатков (несовершенный взрослый). Авторы житий ничего не могут конкретного сказать о детстве своих персонажей («Был благочестив и детских игр уклонялся»). Педагогическая глава «Домостроя» все наставления берет лишь из Ветхого Завета и сводятся они к «сокруши сыну ребра в юности его». Семейная жизнь была малоинтересна средневековым наставникам: монахи писали для монахов. Открытие возрастной психологии вообще оказалось уделом лишь ХХ века. И, значит, сегодня любой православный педагог обречен на творчество: как совместить православную аскетику, психологию, этику, веру с наработками светской психологии и педагогики? «Православная культура» знает «иконописное предание Церкви», но не знает ясно сформированного «педагогического святоотеческого предания». И, значит, набором цитат тут не обойтись. Почти 100 лет нас не пускали в школу. И что же –неужели за 15 лет у нас накопилось столько опыта и знаний, что мы уже готовы войти во все школы разом? Не верю.

До сих пор не написан комплект учебников для семинарий. А среди существующих учебников – единицы выполнены на достойном уровне, в сочетании интересного повествования и знакомства автора с современным состоянием научной литературы по излагаемой им дисциплине (прежде всего – на Западе).

За 15 послесоветских лет не написан ни один новый учебник «Закон
Нужны книги живые, аргументированные, и с таким запасом анти-ваххабитской устойчивости, чтобы даже взбалмошная Марьванна, для которой урок ОПК есть повод прежде всего рассказать детям о знаках антихриста, не смогла бы своим энтузиазмом испортить прекрасный предмет.

В школе и в университете умеют рассказывать о внутренней логике мира Достоевского, а затем – о той логике, что определяла творчество Льва Толстого, и вслед за этим – о вселенной символов Маяковского. Требуют одно: «пойми!». Но не требуют: «согласись!». Но так же можно говорить и о православной культуре – о целостном мировоззрении, характерном не для одного гения, а для целой семьи народов.

Идея интересная. Опыт успешной ее реализации уже есть. Тогда отчего же он игнорируется и министерством, и церковными энтузиастами? Если бы удалось написать учебник действительно культурологический, то опасения, будто он станет средством навязывания православия детям из иных семейных традиций, отпадут. Автомобиль, конечно, — источник повышенной опасности. Но вместо запрета лучше все же строить дороги и отстранять от вождения дураков.

© дьякон Андрей Кураев

Атеистам карты в руки организовывайте свою олимпиаду, зачем чужие хаять!

Отношение к теме олимпиады у меня сложное, но за предмет вступлюсь. Факультатив, как «колхоз» дело добровольное, кто то ходит на ОПК, кто то на ОСЭ, кто то вообще не ходит. Разделения детей, к моему удивлению не произошло. Хотя вопросы к преподавателям есть, от них многое зависит, как и в любой дисциплине. Изучать любой предмет по началу надо под руководством наставника, иначе результат будет отрицательный. (Даже здесь в обсуждении мы результат «самостоятельности» увидели.) Традиционные инструменты воспитания ни у православных, ни у атеистов во многом не срабатывают, ОПК здесь очень кстати.

Насчет часов русского языка и литературы, не могу сказать за все школы, то что я знаю – никакого сокращения сейчас нет, по крайней мере, с пятого по двенадцатый класс. Может это школы с «уклонениями»?, типа иностранных языков или математики. Может быть конечно, очень вольное толкование новых стандартов, или подготовка к очередной «экономии» средств.

Преподавание данного курса будет вносить вклад в укрепление межнационального и межрелигиозного мира в обществе.Каждый гражданин России, вне зависимости от своего вероисповедания, должен знать основы той духовной культуры, к которой принадлежит своими корнями абсолютное большинство населения. ОПК мыслится как культурологический предмет, а не Закон Божий и в этом смысле нельзя говорить о том, что в школе будет преподаваться религия и что религия будет навязываться детям.

(митрополита Волоколамский Иларион)
Церковь не может не волновать положение, в котором оказался учебно-воспитательный процесс в школах в условиях мировоззренческо-этического вакуума. Святейший Патриарх Кирилл подчеркивает: «Мы обеспокоены нравственным климатом в школах, формирующих личность человека, его представления о добре и зле. Именно это является предметом нашей заботы, а не лоббирование какого-то отдельного предмета школьной программы, как часто пытаются представить».
Необходимо отметить, что эта инициатива встретила сопротивление в первую очередь атеистов и агностиков-гуманистов, и дискуссия, несмотря на проведенные общественные слушания, не утихает и до сих пор. Со стороны государственных чиновников нередко приходилось слышать об отсутствии бюджетных средств для финансирования подготовки и оплаты труда преподавателей религиозного предмета, издания учебников и методической литературы. С течением времени выяснилось, что преподавание чисто религиозного предмета по образцу дореволюционного «Закона Божия» в современных условиях российской школы было бы малопродуктивным, вследствие чего в процессе длительных церковно-общественных дискуссий оформилась идея придать этому предмету культурологический характер. Было разработано новое название предмета – «Основы православной культуры» (ОПК), а его назначение стало представляться скорее в междисциплинарном свете как синтез культурологии и богословия.
В связи с этим православные активисты приступили к изучению иностранного опыта преподавания религии в общеобразовательной школе, в первую очередь немецкого, как наиболее развитого. С этой целью при поддержке фонда имени Конрада Аденауэра в Москве в феврале 2010 года прошла российско-немецкая церковно-общественная конференция, целью которой был обмен опытом и изучение ситуации в наших странах, а также ознакомление с существующими моделями преподавания религии в школе. Как известно, в школах Германии квалифицированными педагогами ведется преподавание католического и протестантского религиозного предмета, который так и называется – Religionsunterricht. Это делается на государственные деньги, которые поступают в федеральный бюджет из средств, предоставляемых «церковным налогом», который взимается с членов христианских Церквей. В разных федеральных землях законодательство предусматривает несколько вариантов посещения учащимися этих занятий. Родители имеют право потребовать для своего ребенка преподавателя религиозного предмета, и тогда школьное руководство обязано его найти и предоставить необходимую литературу.
Выяснилось, что немецкая модель может быть приемлемой в современных российских условиях лишь частично. Не в последнюю очередь потому, что в России нет церковного налога, и религиозные организации находятся на самофинансировании из средств, получаемых в качестве пожертвований. Собственная религиозная идентичность осознается большинством наших сограждан недостаточно четко, что неудивительно после 70 лет насильственной атеизации и 20 лет вакуума. Россия является многонациональной страной, в которой сосуществуют граждане, исповедующие разные религии. Притом, что более 80% россиян считают себя православными, в России живут представители иных конфессий, и их интересы следовало также принять во внимание.
Когда церковно-общественная дискуссия о преподавании в школе религиозного предмета только начиналась, стало совершенно ясно, что недопустимо навязывать посещение православного религиозного предмета школьникам, принадлежащим к другим религиям и христианским конфессиям. В случае же факультативного преподавания этой дисциплины представители других религий могли бы резонно спросить: а почему нам нельзя преподавать свой религиозный предмет нашим детям? Далее последовали бы вопросы представителей гуманистического атеизма, различных оккультных и тоталитарных сект. Со стороны государства такая перспектива вызывала справедливую озабоченность. Разделение школьников по религиозному признаку в принципе могло бы подорвать имеющееся единство, спровоцировало бы дополнительные требования и как следствие, привело бы к конфронтации педагогов и учащихся между собой. Отчасти именно поэтому в процессе консультаций с государственными органами, общественными организациями, а также принимая во внимание зарубежный опыт, мы пришли к выводу о необходимости переквалификации чисто религиозного предмета в междисциплинарный и культурологический. Более того, последняя модель такого перекрестного преподавания религии и культуры может быть использована и представителями других традиционных религий, что и предполагал последний проект. Итак, к 2009 году государственным органам был предложен проект введения в школьное расписание факультативного предмета Основ православной, иудейской, мусульманской и буддийской культуры. Для детей, чьи родители придерживаются безрелигиозного мировоззрения, был предложен альтернативный предмет – светская этика.
В конечном итоге, Президент России Д.А. Медведев 2 августа 2009 г. принял решение начать эксперимент по преподаванию курса «Основы религиозной культуры и светской этики» в российских школах в качестве факультативного предмета.
В учебном курсе на выбор учащихся или их родителей предлагается один из шести модулей: православная, исламская, буддистская, иудейская культуры, основы мировых религиозных культур и светская этика.
hilarion.ru/2012/02/06/4359

Первая картинка провалилась или как?

Жертвуют прихожане по своему желанию, никто никого не оббирает. В чем проблема? Церковь для всех бесплатно открыта и можно помолиться не заказывая записки и не ставя свечи.
— Вы входите в храм — в нем горит свет? В нем тепло — если вы пришли зимой? Вы думаете, все это для Церкви бесплатно? А люди, которые трудятся в храме — от уборщицы до настоятеля,— они должны какое-то содержание получать, как по-вашему?

Как ни скупо сообщают евангелисты о происходившем в иерусалимском храме, мы не можем не видеть, насколько отражаемая ситуация отличается от нашей. Иерусалимский храм был — не одним из многочисленных, но единственным для евреев храмом, и содержали этот храм всем народом: существовала храмовая подать. Евреи приходили в храм, чтобы молиться и приносить жертвы согласно Закону, им нужны были жертвенные животные — козы, овцы, голуби,— и именно потому торговцы этим живым товаром плотно оккупировали храм и пространство вокруг него. Образовался восточный базар, шумный, многолюдный, особенно по праздникам. На нем торговали ради собственной прибыли, а не ради храма. А доход от нашей свечной лавки, от продажи отнюдь не овец, как вы понимаете, а свечек и книжек, остается в церкви. В храме, который, заметьте, содержит себя сам. Точнее, его содержат те, кто в нем нуждается.

Во-первых, нет никакого прейскуранта, есть — в большинстве храмов — рекомендуемые суммы пожертвований. Эту ситуацию тоже надо воспринимать реально. Процитирую Митрополита Саратовского и Вольского Лонгина, его доклад на последнем епархиальном собрании: «Мне постоянно приходится отвечать на вопросы по поводу цен и «ценников» в храмах. Я всегда говорю о том, что если у человека нет денег или даже желания платить за требы, в храме их обязаны совершить для него бесплатно. Но в то же время я не могу силой заставлять духовенство убирать эти так называемые «ценники» — предлагаемый размер пожертвования, зная, насколько сложным является финансовое положение многих наших приходов. Конечно, это не касается того, что распространяется в наших церковных лавках: книг, икон и т.д. Но фиксированные «цены» на таинства и на обряды — вещь принципиально неправильная: даром получили, даром давайте (Мф. 10, 8), говорится в Евангелии. Тем более, я должен подчеркнуть, совершение требы на дому или в храме не может быть поводом для вымогательства. В таких случаях я буду принимать самые жесткие меры вплоть до запрещения в священнослужении».

Это вечная тема, она наверное никогда не прекратится.
Если нет денег, вас покрестят и повенчают бесплатно.
Если священник откажет, можно всегда пойти в другой Храм.

В связи с большим числом флуда и отхода от первоначальной темы: «Олимпиада по основам православной культуры», я как автор топика, принимаю решение о его закрытии.
Спасибо всем, кто принял участие в обсуждении этой актуальной темы!